Ни холодной войны, ни тесного партнерства

Профессор политологии Колумбийского университета (США) Роберт Легволд, известный специалист по истории и внешней политике России, в интервью «НГ» комментирует состояние и перспективы отношений между Москвой и Вашингтоном.

– Как специалист, изучавший внешнеполитические проблемы периода холодной войны, разделяете ли вы звучащее время от времени суждение, что отношения между Москвой и Вашингтоном все более похожи на тот период? Каковы перспективы их развития?

– В оценке состояния и перспектив отношений между Россией и США следует избегать преувеличений. На мой взгляд, необоснованны две крайние точки зрения. Одна из них – особенно громко звучавшее несколько лет суждение о стратегическом партнерстве Москвы и Вашингтона. Кое-кто говорил даже о союзничестве между нами. Это уже ушло в прошлое, а может быть, даже реально не существовало. Похоже, не повторится. Другая крайняя позиция – о возвращении к холодной войне – мне также кажется не имеющей основания.

Как представляется, дальнейшее развитие этих отношений будет определенным сдвигом от статус-кво. Я вижу две альтернативы, которые условно называю «статус-кво плюс» и «статус-кво минус». Первый вариант подразумевает, что, несмотря на несовпадающие интересы, мы все же находим области сотрудничества, и это ведет к улучшению отношений. Второй вариант сводится к тому, что нынешние проявления напряженности и несогласия еще более усиливаются. Поэтому реально значимый вопрос состоит в том, какой из этих вариантов возобладает.

На мой взгляд, определяющее влияние окажет развитие событий по актуальным проблемам: иранской, косовской, по поводу размещения Соединенными Штатами элементов ПРО театра военных действий в Польше и Чехии. В определенной степени имеет значение и то, как будет реагировать Запад на события внутри России.

Речь идет не о том, что Запад не может принять то, что новая, более уверенная в себе Россия утверждается. Ни при чем здесь и опасения россиян, что США хотят им навредить и или разделить Россию на части, или подорвать ее политическую систему. Подобное относится сугубо к сфере психологии и эмоций. В действительности именно названные мною значимые проблемы повлияют на то, в какую сторону от статус-кво мы пойдем.

– Видите ли вы пути их решения, возможно, на базе компромисса?

– Я думаю, что по двум проблемам есть возможность продвижения вперед. Начнем с вопроса о ПРО театра военных действий. Как минимум Вашингтон и Москва стремятся взаимодействовать друг с другом. Их усилия направлены на то, чтобы выяснить, можем ли мы найти компромисс, а не просто проигнорировать позицию друг друга. Это не значит, что компромисс легко достижим. И все же, ведя переговоры, взаимодействуя друг с другом и даже обмениваясь разведывательной информацией об иранской угрозе, мы предотвращаем дальнейшее ухудшение отношений.

Что касается иранской проблемы, то здесь фундаментальный вопрос состоит не в том, что у нас нет общей цели. Она, я думаю, существует – ни Россия, ни США не хотят появления ядерного Ирана. Но есть два момента, по которым нет взаимного понимания. Во-первых, мы не достигли согласия по поводу временных рамок, не знаем, каким временем мы располагаем до того, как возникнет угроза. Во-вторых, мы весьма по-разному подходим к тактике действий в отношении Ирана. Особенно в том, что касается сочетания кнута и пряника. США с большим желанием проявляют готовность использовать кнут, чем пряник. Или готовы воспользоваться им раньше, чем россияне.

Поэтому реально вопрос состоит в том, можем ли мы в Москве и Вашингтоне удовлетвориться тем, что мы разделяем общие цели. Нам надо найти способ не допустить того, чтобы существующие тактические разногласия привели к ухудшению отношений. Это будет нелегко. Но я считаю, что по крайней мере в исполнительной части администрации Буша, в частности, госсекретарь Кондолиза Райс и министр обороны Роберт Гейтс проявляют стремление работать в этом направлении. Я чувствую, что такое же желание наблюдается и с российской стороны.

– Насколько глубоки наши расхождения по Косово?

– Сложность этой ситуации состоит в том, что в ней участвуют разные силы, на которые не могут влиять в полной мере ни США, ни Россия. Это вопрос, важный и для Евросоюза, Германии. Самостоятельную роль играют косовские албанцы, всегда требовавшие независимости. И сербы, которые смотрят на проблему не совсем так, как Москва. В такой ситуации крайне трудно найти компромисс.

Ситуация осложнится, если после 10 декабря будет провозглашена независимость Косово, а США и западноевропейцы признают ее, но Москва откажется┘ Тогда, как мне кажется, дело пойдет в сторону «статус-кво с минусом».

– Могут ли повлиять на наши отношения предстоящие выборы в России и США?

– Они явно окажут определенное влияние, ведь это весьма значимые события. В России пройдут парламентские, а затем и президентские выборы. Мы в США идем к президентским выборам и выборам в Конгресс. Все это создает проблемы.

Надо отметить, что американские СМИ внимательно следят за выборным процессом в России. При этом даже небольшие проблемы вроде ограничения действий наблюдателей от ОБСЕ оказываются в поле американского общественного внимания и добавляются к темам, что накопились в умах людей: случай с Литвиненко, гибель Политковской┘ Все это накладывается одно на другое. Весьма заметный эффект выборов состоит и в том, то они отвлекают внимание политиков от внешнеполитических проблем. Ведь сфера внешней политики, включая российско-американские отношения, не имеет в их глазах приоритетного значения. Реальный риск избирательного сезона состоит именно в том, что внешней политикой пренебрегают.

Что касается ситуации после выборов, то в России многое зависит от того, как быстро новое руководство сможет приступить к практическим делам и займется своей национальной повесткой дня. При этом нет уверенности, что для него внешние дела окажутся самыми приоритетными. Что касается США, тот здесь можно определенно говорить об отвлечении внимания от внешней политики.

– Можно ли рассчитывать, что после сезона выборов Москва и Вашингтон смогут быстро возобновить свой диалог и как на него повлияет возможное избрание президентом США политика-демократа?

– В случае если президентом станет представитель Демократической партии, что весьма вероятно, российско-американские отношения вряд ли окажутся среди его приоритетов. Но в целом на них не могут не отразиться перемены в общих подходах Вашингтона. Демократическая администрация, несомненно, уделит больше внимания многостороннему сотрудничеству на мировой арене. Она изменит свой курс в иракской войне, будет больше сотрудничать с другими державами в таких вопросах, как северокорейское ядерное оружие. Тот факт, что США станут уделять больше внимания партнерству с другими странами во внешних делах, в определенной степени поможет развитию российско-американских отношений.