Чужой, не ставший своим

Сегодня одна из ключевых рекламно-просветительских акций новой России – «Валдайский форум» – завершается традиционной встречей «лучшей» (то есть иностранной) половины его участников с президентом Владимиром Путиным.

Мы не знаем, какие мысли попытаются донести до главы государства участники трехдневной дискуссии в Казани и Москве, в большинстве своем принадлежащие к симпатизирующей России части западного экспертного сообщества, – но можем определить общий тон их дебатов с российскими коллегами, в который уже раз посвященных «России на перепутье».

«Открытая дискуссия» форума закончилась так, как завершается большинство подобных встреч: предсказуемой «ничьей». Западные гости убедились в правильности своих представлений о России, русские хозяева – в истинности своих. Это удивительное действо, в которое всякий раз превращается встреча иностранцев и русских, не способных услышать друг друга, стало реконструкцией «в миниатюре» трудных и даже изматывающих отношений между Россией и миром.

Российские участники напрямую говорили об исторической нелюбви Запада к России, о ее неинтегрируемости в глобальные союзы, о страхе и нежелании допустить ее усиление. Европейцы и американцы старались избегать острой темы конфликта цивилизаций, акцентируя внимание на проблемах, общих для России, Европы и Америки.

В итоге «стороны» так и не смогли согласиться о причинах ухудшения отношений. Но так ли сложно обнаружить причину нарастающей нервозности в отношениях России и Запада, градус которой не может считаться нормальным?

Причины хронически плохих отношений между Россией и Западом могут быть осмыслены лишь в контексте всей постсоветской истории Российского государства. Вопреки распространенному мнению ухудшение отношений с Западом обусловлено не одними мировоззрением и личностными особенностями президента Путина, который за восемь лет сделал не меньше внешнеполитических уступок Западу, чем его предшественник. Но для того, чтобы понять, почему это произошло именно в его президентство, необходимо вспомнить ситуацию, в которой оказались Россия и Запад сразу после окончания холодной войны.

После распада СССР и советского блока Россия, заряженная на сближение и тесное сотрудничество с Западом еще перестройкой, ясно дала понять, что принимает основные западные ценности – демократию, рыночную экономику, правовое государство – и отказывается от своих прошлых убеждений, идеологии, веры. Подчеркивая свое сходство с Западом, Россия настаивала на том, чтобы ее считали своей и мерили общим, западным «аршином». Добиться признания оказалось очень непросто. Это и понятно – в искренности неофита Запад долго сомневался, требуя подтверждать верность все новыми уступками.

Именно в годы президентства Бориса Ельцина Россия стала добровольно интегрироваться в основные глобальные и региональные структуры: вступила в Совет Европы, добилась создания Совета Россия–НАТО, продолжила процесс разоружения, подписав Договор СНВ-2, вступила в Группу ядерных поставщиков. Переговоры о присоединении к ВТО также начались в эпоху Ельцина.

Однако само российское общество больше хотело казаться либеральным в глазах Запада, чем быть таковым. Отсутствие зримых перемен, незавершенность экономических реформ вкупе с нечистоплотностью власти и инертностью обывателей вызвали в нем сомнение, а потом и отторжение тех ценностей, за ширмой которых воровали, делили, обогащались. На Западе суть происходящего не уловили и продолжали наступление: НАТО расширялась, Россию долго не признавали рыночной экономикой, чинили препятствия на пути в ВТО, применяли под надуманными предлогами санкции, свозили сюда низкокачественные товары.

Приход к власти Путина совпал с началом периода роста цен на энергоносители, и народ, уставший от «зрелищ», но не имеющий «хлеба», с готовностью принял его курс «на прошлое». Россия фактически признала, что десять лет назад она совершила неправильный выбор и сегодня не желает идти западным путем. И по этой причине тот самый западный аршин к ней неприменим.

В это Запад никак не хочет поверить. И имеет на то веские основания – несмотря на изменившуюся риторику, де-факто Россия продолжает политику отступления. Всего и не перечислишь: интеграционные процессы в СНГ превратились в формальность, ближнее зарубежье оказалось в орбите влияния ЕС или США, военные базы за рубежом были оставлены, качество дипломатии снизилось до уровня газового шантажа, расширение НАТО и ЕС не вызвало жесткого сопротивления, отдельные задачи, такие как безвизовый режим с Европой или допуск российского капитала на западные рынки, не были решены.

Сегодня не следует считать западные ценности незыблемыми – и говоря об этом, российские эксперты правы. Но Запад – и это показала дискуссия в рамках «Валдайского форума» – готов к любому диалогу с Россией. Как ценностному, так и силовому. Общие ценностные ориентиры в равной мере требуются сегодня и России, и Европе, и Америке. Новые силовые конфронтации не нужны никому. Политики, похоже, не вполне понимают это. Остается надежда на интеллектуалов, но оправдают ли они ее, пока неясно.