Артур Блинов. Черная кошка пробежала между Вашингтоном и Токио. Глава японского военного ведомства Фумио Кюма дважды за одну неделю критически высказался в адрес США. Военное ведомство только что повысили в ранге – переименовали из управления в министерство, и Кюма, ставший министром, активно вторгается в сферу публичной политики.
Кюма недоволен тем, что военные США забыли согласовать с местным губернатором план перевода своей базы на Окинаве из городского района в прибрежную зону. Затем он назвал неправильным решение США о войне с Ираком. Эти высказывания вызвали американскую ноту протеста.
Глава японского отдела Госдепартамента США Джеймс Замуолт пригрозил, что в случае повторения подобных выпадов ему будет трудно организовать очередную двустороннюю встречу на уровне министров обороны и глав внешнеполитических ведомств обеих стран. Такие ежегодные встречи служат главным каналом координации взаимодействия между Токио и Вашингтоном.
Токио, разумеется, не собирается отказываться от самого взаимодействия и держится за Договор о взаимной безопасности между США и Японией. Поэтому премьер-министр Синдзо Абэ не поддержал министра и корректно – через помощника генерального секретаря кабинета – передал ему свое порицание. Не менее изящно «отработал ход назад» сам министр, пояснив, что его слова «усилил» переводчик.
Инцидент исчерпан, так как у сторон нет мотивов для продолжения спора. Вместе с тем произошедшее является хорошей иллюстрацией новой тональности, которую приобретает японская внешняя политика.
И не только тональности. Премьер-министр Абэ, выступивший в минувшую пятницу в парламенте страны с первым со времени своего избрания обстоятельным разъяснением внешней политики страны, говорил о необходимости «нового старта» во внешних делах.
По словам премьера, японская внешняя политика должна стать более «утвердительной». Токио предстоит играть более активную роль в сфере международной безопасности. Для этого надо отменить конституционный запрет на использование вооруженных сил Японии за рубежом и применение силы для решения международных споров.
Абэ считает важнейшей задачей правительства пересмотр мирной статьи Конституции Японии, как известно, введенной в действие сразу после Второй мировой войны американскими оккупационными властями. Речь идет, видимо, не только об участии японских военных в миротворчестве. По словам премьера, в условиях создания Северной Кореей ядерного оружия Япония нуждается в «сдерживающей силе».
В целом, по словам премьера, японцам пора «распрощаться с политическими пережитками Второй мировой войны». С этим же призывом связано и предложение премьера провести реформу японской школы, направленную на воспитание в детях патриотизма.
«Ныне настало время смело пересмотреть послевоенный режим и начать сначала, – заявил Абэ. – Наша задача – создать прекрасную Японию, которая будет способна противостоять вызовам следующих 50–100 лет».
Внешнеполитические установки японского премьера, пришедшего к власти в сентябре прошлого года, к настоящему времени в значительной степени разъяснены в печати либо проявились в практических шагах Токио. Так, на фоне обострившейся военно-политической ситуации в северо-восточной Азии, что связано в первую очередь с ракетными и ядерными испытаниями в КНДР, предприняты шаги по укреплению японско-американского военного союза. (С этим, в частности, связано перемещение военных объектов США на острове Окинава, ставшее объектом неловкой критики со стороны министра Кюмы.)
При участии лично премьера Абэ возобновлен диалог Японии с Китаем и с Южной Кореей, что привело к нормализации ухудшившихся при Дзюнъитиро Коидзуми отношений с указанными странами.
Наконец, Токио все более настойчиво продвигает в международную повестку дня вопросы, непосредственно касающиеся Японии. Так, японское правительство добивается обсуждения на шестисторонних переговорах в Пекине вопроса о своих гражданах, похищенных северокорейскими спецслужбами. По японской оценке, нормализация отношений с КНДР невозможна без решения этого вопроса.
Повышенным вниманием Токио пользуется территориальная проблема между Россией и Японией. Об этом свидетельствует настойчивость, с которой японская сторона добивалась – и добилась – включения этой темы в «стратегический диалог» между обеими странами. (Первый раунд консультаций в рамках этого диалога прошел 23–24 января в Москве.)
Что касается «расставания с пережитками войны», то они не сводятся исключительно к мирной статье Конституции. Согласно разъяснениям министра иностранных дел Таро Асо, к числу этих «пережитков» относится психология вины за развязывание войны. С этим же связан призыв Абэ делать упор на воспитании японских школьников в духе патриотизма.
Как отмечает в этой связи агентство АП, предложения японского премьера наталкиваются на серьезную оппозицию в Японии. Это связано с опасениями по поводу возможности возрождения «национализма в духе периода, предшествовавшего 1945 году и способного вовлечь страну в опасные миссии в поддержку Соединенных Штатов на Ближнем Востоке и в других местах».
Кроме того, попытки пересмотра истории Второй мировой войны вызывают чувство протеста у населения стран Восточной Азии, в том числе Китая и Южной Кореи, с которыми Токио ныне пытается наладить отношения. История, точнее подход к ней, может стать благодатной почвой для раздоров между странами-соседями.
