Евгений Григорьев. В ближайшие дни Москву, по-видимому, посетит министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер с той же информационной миссией, с которой в первой декаде декабря он летал в Вашингтон. К Германии с 1 января переходит лидерство в ЕС, а также в G8, эстафету в которой передает ей Россия. Двойное председательство – редкое совпадение. Оно увеличивает возможности немецкой политики и одновременно ее ответственность за ход дел в Европе и содействие решению глобальных проблем. Так что в порядке вещей, что Берлин заранее знакомит своих важнейших партнеров с главными направлениями предстоящей работы.
Если обратиться к Европе, то Москву не может не интересовать, как немцы собираются выходить из ситуации с польским вето, наложенным на переговоры о новом базовом договоре РФ-ЕС. Наряду с этим есть множество других актуальных вопросов: от проблем энергобезопасности до взаимного облегчения безвизового режима и стимулирования молодежного обмена. Причем еще со времен канцлерства Гельмута Коля федеральное правительство всегда гордилось ролью «мотора» стратегического партнерства ЕС-РФ.
На этот счет федеральный канцлер Ангела Меркель предпочла не углубляться 14 декабря в своем правительственном заявлении в бундестаге о «центрах тяжести» двойного немецкого председательства. Она провозгласила обеспечение его успеха национальной задачей, поставив достижение целей ЕС в зависимость от его сплоченности. Меркель собирается позаботиться о том, чтобы ЕС «говорил единым и сильным голосом» на международной арене.
Важное значение Германия намерена придать активизации деятельности «ближневосточного квартета». В постоянном поле зрения будет энергетическая проблематика. Канцлер заявила, что к весеннему саммиту ЕС представит план действий в сфере энергетики для Европы. Другой план, касающийся европейской Конституции, Берлин намерен разработать к концу полугодия своего председательства в ЕС. В вопросе дальнейшего расширения сообщества Меркель предпочитает осторожный подход. «При взгляде на Украину, черноморский регион и другие регионы» Меркель предпочитает не членство соответствующих стран в ЕС, а их более тесную «привязку» к союзу в рамках политики соседства.
Россия же в правительственном заявлении Ангелы Меркель была упомянута единственный раз – в контексте намерения развивать партнерство ЕС «с восточными соседями, например, с Россией». И вкупе с такой же задачей в отношении Центральной Азии, Китая и Индии.
Мотивы такой сдержанности неоднозначны. Возможно, к ней побуждает сложная ситуация в ЕС, не внушающая надежд на прорыв в переговорном процессе с Москвой. Некоторые страны могут ставить свое согласие в переговорах ЕС с Москвой в зависимость от «пробивания» своей позиции в делах, не имеющих прямого отношения к евророссийскому партнерству.
Примечательно, что основные намерения немецкого председательства в отношении России были выражены в бундестаге в ходе дебатов по правительственному заявлению канцлера Андреасом Шокенхофом. Он – уполномоченный федерального правительства по координации российско-германского сотрудничества в области гражданских обществ. Но еще существеннее – заместитель главы фракции ХДС/ХСС, в представлениях которого едва ли стоит искать разночтения с главой правительства.
Шокенхоф, в частности, заявил, что тесное сотрудничество с Россией должно ориентироваться не только на совместные интересы, но и общие ценности. Он рекомендовал «перед лицом неудач с демократией и правопорядком в России» настаивать в ходе переговоров о базовом договоре и в практическом сотрудничестве на уважении этих ценностей. Упомянув Политковскую и Литвиненко как пример «увеличивающегося списка политически и экономически мотивированных убийств», а также «закат свободы прессы», Шокенхоф резюмировал: «Внутреннее развитие в России внушает нам большую озабоченность».
Быть может, бундесканцлерин не захотела выделять российскую тему и потому, что в изложении Шокенхофа затрагиваются весьма чувствительные для Москвы направления. Речь идет о намечаемой под германским председательством реализации «центральноазиатской стратегии», политики в черноморском регионе, а также «активизации европейского вклада в урегулирование так называемых замороженных конфликтов». По словам Шокенхофа, «неприемлемо, что Россия преследует политику контролируемой неустойчивости и отказывается от совместных усилий по урегулированию конфликтов».
Подоплека просвечивает. Ведь одновременно говорилось о поисках «альтернативных маршрутов энергообеспечения». Имеется в виду в обход России или через нее, но вне ее контроля. Однако в таких делах таится немало подводных камней, способных негативно влиять на развитие желаемого стратегического партнерства.
Как будет на практике выглядеть председательство Германии в ЕС и «восьмерке», что Берлину удастся, а что нет, покажут ближайшие месяцы. Ясно лишь, что Берлин настроился на динамичную деятельность. Тем более что, не дожидаясь формальной «передачи власти», немцы уже увеличили аппарат представительства в Брюсселе.
