Александр Жебин Первое ядерное испытание, проведенное в КНДР, вызвало почти повсеместное осуждение в мире как серьезный удар по режиму ядерного нераспространения. Вслед за взрывом США и Япония предложили Совету Безопасности ООН ввести санкции, которые по своему характеру представляют объявление де-факто войны этой соседней с Россией стране. Государству, с которым у нас действующий Договор о дружбе, сотрудничестве и добрососедстве. Он был подписан в 2000 г. Наличие у нас обязанностей договорного характера – как по вышеназванному договору, так и Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) вызывает необходимость тщательно, не поддаваясь кампанейщине, разобраться в истинных причинах происходящего.
Ознакомление с ходом и промежуточными результатами шестисторонних переговоров по корейской ядерной программе убеждает в том, что нынешний кризис в значительной степени обязан нежеланию администрации Джорджа Буша соблюдать принципы решения ядерной проблемы, содержащиеся в принятом год назад в Пекине совместном заявлении. Вместо обещанной нормализации отношений с КНДР американцы усилили финансовый нажим на Пхеньян, мотивируя свои действия необходимостью помешать ему зарабатывать средства для продолжения своей ядерной программы. На деле же в Вашингтоне вознамерились фактически заблокировать все внешнеэкономические связи КНДР и таким образом вызвать крах режима.
Ракетные пуски, проведенные в КНДР в минувшем июле, фактически явились ответом на то, что в Пхеньяне восприняли как проявление высокомерия со стороны США.
Приходится признать, что явно чрезмерная и политически мотивированная реакция международного сообщества на пуски ракет стала одной из главных причин, подтолкнувших КНДР к ее нынешнему шагу. Особенно неубедительно выглядели рассуждения о гипотетической угрозе миру и безопасности, которую якобы создали пуски КНДР, на фоне неэффективности Совета Безопасности ООН перед лицом вторжения Израиля в Ливан и гибели сотен мирных жителей.
Как показал недавний саммит Движения неприсоединения, объединяющего свыше сотни государств, применение подобных двойных стандартов к международному поведению отдельных стран вызывает неприятие не только в КНДР.
Между тем как на Юге, так и на Севере Кореи все больше утверждается понимание того, что высшие интересы корейской нации требуют мирного решения имеющихся проблем. Корейцы уже ни при каких обстоятельствах не могут позволить себе второй братоубийственной войны, способной поставить под угрозу само их существование. В Сеуле не раз давали понять, что рассчитывают на поддержку Москвой этой линии, которая, кстати, отвечает и интересам безопасности России.
Таким образом, те, кто выступает за более тесную координацию действий России с США по корейской ракетно-ядерной проблеме, а фактически за следование американской линии на удушение КНДР, могут поссорить нас не только с Пхеньяном, но и с Сеулом. Это может снова подорвать начавшиеся с 2000 г. укрепляться российские позиции на Корейском полуострове.
Создается впечатление, что, безнадежно увязнув в Ираке, неоконсервативные круги США не против возникновения схожих ситуаций прямо на наших рубежах. Будь то в Грузии или в Корее или где-то еще – им, видимо, безразлично. Вряд ли стоит распространяться о том, к каким катастрофическим экологическим, гуманитарным, демографическим и экономическим последствиям для нашего Дальнего Востока может привести силовой сценарий смены режима в КНДР, к которому они подталкивают нас. Надо прямо сказать, что для России этот сценарий абсолютно неприемлем. Даже если такая позиция Москвы будет кое-кем сочтена антиамериканской.
Дарья Гармоненко