Габриэль Вольфсон 6 августа стало самым кровопролитным для Израиля днем войны, которую он ведет в Ливане с 12 июля. В результате обстрелов «Хезболлах» погибли 15 человек. В общей сложности за время конфликта Израиль потерял около 100 человек убитыми, Ливан – около 1 тыс. О целях Израиля, резолюции СБ ООН, связи Ирана и «Хезболлах» в интервью «НГ» рассказывает министр внутренней безопасности Израиля Авраам Дихтер.
– Господин Дихтер, как вы оцениваете ход войны?
– Когда мы начали спецоперацию против «Хезболлах», мы ставили перед собой четыре основные цели. Во-первых, нанести как можно более мощный удар по инфраструктуре террора, созданной этой организацией в Ливане, и минимизировать ее влияние на политику Бейрута. Это сложная задача, ибо на протяжении шести лет «Хезболлах» создавала в Ливане хорошо обученную, отлично вооруженную террористическую армию. Эту цель преследуют боевые действия, которые мы сегодня ведем в глубине ливанской территории. Во-вторых, создать буферную зону протяженностью 4–10 км от границы Израиля к северу, которая будет защищать наши города и поселения от ракетных обстрелов «Хезболлах». Эта зона должна контролироваться международными силами и силами ливанской армии. Данная цель практически достигнута, и на сегодняшний день мы контролируем эту зону. Третьей целью было скорейшее возвращение похищенных солдат. Мы на пути к выполнению этой задачи.
В ходе наземных операций нами были взяты в плен боевики «Хезболлах», в том числе двое из участвовавших в похищении наших солдат. Целью пленения боевиков было получить сильный козырь в руки перед принятием СБ ООН решения об условиях прекращения огня. И, наконец, четвертая задача – сделать так, чтобы международное сообщество реализовало резолюцию СБ ООН № 1559 или же включило ее в новую резолюцию о прекращении огня. Мы изучаем проект резолюции, о котором договорились США и Франция, и взвешиваем, насколько он отвечает нашим целям.
– Израиль воюет против «Хезболлах». Но боевые действия ведутся на территории суверенного государства, Ливана. Как вы это прокомментируете?
– Хочу напомнить предысторию. 24 мая 2000 года мы покинули Ливан до последнего миллиметра и отошли к международно признанной границе. Четыре месяца спустя вспыхнула палестинская интифада, и на протяжении шести лет мы противостоим палестинскому террору. Мы знали, что «Хезболлах» использовала это время для создания инфраструктуры террора в Ливане. Но решили прежде всего противостоять палестинскому террору. Инцидент 12 июля, приведший к началу нашей спецоперации, в результате которой восемь израильских солдат были убиты и еще двое взяты в заложники, далеко не первый. Полгода назад «Хезболлах» предпринимала попытки похитить наших солдат из приграничной зоны, но безуспешно. Атака 12 июля стала последней каплей. Напомню, что солдаты были убиты и похищены с израильской территории.
Мы хорошо знали, что эта операция станет долгой, тяжелой и у нее будет высокая цена. Когда я говорю об «армии террора», которую «Хезболлах» создала в Ливане, я имею в виду именно сплав этих двух понятий: армия, с точки зрения вооружения – современного, поставленного Ираном, и террор, который действует из жилых кварталов и домов, а затем укрывается в них.
В Западном Бейруте есть квартал Дахия. Это – «столица» «Хезболлах». Там было много многоэтажных зданий. Часть из них была занята мирными жителями, часть отведена под склады ракет и другого вооружения «Хезболлах». Есть много ливанских семей, где муж является боевиком, а остальная семья вынуждена за это расплачиваться. Несмотря на то что гуманитарные мотивы вынуждают нас действовать крайне осторожно, мы не можем забывать о полутора миллионах израильтян, уже более трех недель сидящих в убежищах или ставших беженцами. По территории Израиля было выпущено более 5 тысяч ракет. У нас есть десятки убитых и сотни раненых мирных жителей. Наша задача их защитить.
– Какое место, с вашей точки зрения, принадлежит в нынешнем конфликте Ирану?
– Иран уже много лет ведет террористическую войну против Израиля. «Хезболлах» – лишь один из каналов. На палестинском направлении Иран задействует – напрямую или косвенно – такие организации, как «Исламский джихад», «Батальоны мучеников аль-Аксы» и ХАМАС. Глава политического отдела ХАМАСа Халед Машааль сначала встретился с иранскими лидерами, а лишь затем поехал в Каир на встречу с Махмудом Аббасом, чтобы договориться о прекращении актов террора против Израиля. «Хезболлах» – передовой форпост Ирана в войне с Израилем.
Чтобы получить возможность беспрепятственного развития программы по созданию ОМУ, Ирану ничего не стоит втянуть Ливан и Израиль посредством «Хезболлах» в кровавое противостояние. Интерес Ирана в том, чтобы мировое сообщество было занято противостоянием Израиля и «Хезболлах», а не попытками Тегерана создать атомное оружие.
– Сколько времени необходимо Израилю для завершения операции?
– Это не вопрос времени, а вопрос достижения целей. Многое из намеченного мы уже достигли. Очевидно, что многое зависит от резолюции СБ ООН, которая, вероятно, будет принята на этой неделе. Мы считаем критически важным, чтобы она включала в себя резолюцию № 1559 и гарантировала бы, что на границе между Израилем и Ливаном, а также между Сирией и Ливаном был установлен контингент международных сил, обеспечиваюших безопасность. Мы ведем очень трудную, тяжелую операцию и заинтересованы в скорейшем ее завершении. Однако функция времени определяется выполнением тех четырех целей, которые я упомянул ранее.
Иерусалим
