Артур Блинов. Могадишо – скорее всего единственный в мире столичный город, чьи жители не смотрят матчи чемпионата мира по футболу. И не посещают кинотеатры. И то, и другое запрещено вошедшими в город отрядами Союза исламских судов – одной из влиятельных фракций, борющихся за передел власти в Сомали. Обычно эту организацию называют исламистской.
Вслед за Могадишо исламисты заняли город Джовар, служивший до этого базой их соперников из Альянса за восстановление мира и борьбу с терроризмом. В итоге под контролем Союза исламских судов оказался весь юг Сомали. Кроме города Байдабо в 225 км к северо-востоку от столицы, где находится созданное сомалийскими «антитеррористами» временное правительство.
Одной из особенностей этого конфликта, как отмечают эксперты, является скрытое участие в нем внешних сил. Об этом стало известно сейчас, когда неудачи сомалийского «антитеррористического» альянса вызвали дискуссию в руководящих кругах стран Восточной Африки о необходимости направления в Сомали миротворцев. Оказывается, полевых командиров, входящих в «антитеррористический» альянс, скрытно поддерживает ЦРУ. Отсюда, видимо, его «антитеррористическое» название, и еще одно, чаще используемое в США, – «светские полевые командиры», то есть нерелигиозные.
По данным экспертов вовлеченной в сомалийские дела Международной кризисной группы, резидентура ЦРУ в Найроби (Кения) ежемесячно выплачивает светским полевым командирам, входящим в альянс, по 100 тыс. долл. Подобное участие в конфликтах в английском языке называется proxy wars – ведение войны чужими руками. Рroxy wars были одним из излюбленных инструментов холодной войны, ведь они обходятся без жертв со стороны внешнего участника такого конфликта, хотя и стоят недешево. Наиболее показательным примером ведения proxy wars Западом является война в Афганистане.
Ныне Сомали часто сравнивают с этой страной. Хотя бы потому, что поддерживаемые Лэнгли сомалийские полевые командиры схожи с афганскими моджахедами, получавшими оружие и деньги из того же источника. Как известно, основное финансирование моджахедов в период афганской войны и их снабжение оружием велось ЦРУ и саудовской разведкой, разделявших затраты по принципу 50 на 50. Схоже и тем, что в обеих странах получавшие зарубежную помощь полевые командиры передрались между собой в борьбе за власть.
И наконец, тем, что и в Афганистане и в Сомали получение полевыми командирами помощи от иностранных разведок лишило их легитимности в глазах населения. Выявившуюся связь «антитеррористического альянса» с иностранной державой считают причиной утраты им поддержки со стороны сомалийцев и его военных поражений.
В Афганистане в свое время моджахедов, поддерживавшихся Вашингтоном, лишили власти более жесткие исламисты – талибы. Последние приютили у себя затем «Аль-Каиду» – еще одно формирование, вышедшее из афганской войны.
Сравнение сомалийской ситуации с афганской приходит в голову еще и потому, что в самом Афганистане вновь активизировались боевики тех давних времен. Так, к наступлению, которое ведут талибы, решил присоединиться глава Исламской партии Афганистана Гульбеддин Хекматиар. Его отряды в ходе афганской войны получали самую крупную помощь оружием и деньгами от США. После падения талибов Хекматиар скрылся в Иране вместе с частью своих боевиков, заодно прихватив, по данным французского бюллетеня стратегической информации TTU, партию полученных от ЦРУ американских ПЗРК «Стингер» (50–60 штук). Ныне он призывает к борьбе с «крестоносцами» из США. Правда, свои «Стингеры» глава Исламской партии, по всей видимости, оставил иранцам.
Появление Хекматиара в Афганистане показательно. Так же как Усама бен Ладен, ставший полевым командиром в ходе афганской войны, он повернул оружие против тех, кто снабжал его тогда оружием и деньгами. Долгосрочные результаты «войн чужими руками» резко разнятся с их первоначальными целями.
