Артур Блинов.
Джордж Буш и Кондолиза Райс предпочитают прагматический подход в отношениях с Москвой.
Фото Reuters
Директор Института США и Канады Сергей Рогов комментирует в интервью «НГ» обострившуюся в последнее время полемику между Россией и США В 2008 году, когда в России и США состоятся президентские выборы, отношения между двумя державами могут резко обостриться, считает эксперт.
– Речь Дика Чейни в Вильнюсе вызвала тревогу по поводу отношений между Россией и США. Но ведь есть более общие факторы, которые не допускают внезапной ссоры больших стран?
– Нынешнее состояние российско-американских отношений вызывает серьезную тревогу.
Вспомним историю этих отношений, насчитывающих два с половиной века. Далеко не всегда интересы обеих стран требовали тесного взаимодействия. Но в период войны за независимость и во время Гражданской войны в США Россия занимала позицию благожелательного нейтралитета, а в Первой и Второй мировых войнах наши страны были союзниками. Дело в том, что у обеих стран был общий враг – сначала Англия, а потом Германия. Все это позволяет сделать вывод, что наличие общего врага играет более важную роль, чем идеологические противоречия.
Правда, холодная война стала периодом противоборства, обусловленного прежде всего идеологическими причинами. Надо иметь в виду, что США – чрезвычайно идеологизированная страна, считающая себя «сияющим градом на холме». Идеологически ориентированными были многие американские президенты – от Вильсона до Буша-младшего. Вместе с тем противоборство СССР и США не было сугубо идеологическим – две сверхдержавы боролись за господствующие позиции в мире.
Конец холодной войны был однозначно истолкован в Вашингтоне как победа США и американского образа жизни. США лишились геополитического противника, каким являлся Советский Союз. Тогда была поставлена задача не допустить появления другого «равнозначного соперника». Это стало сутью американской стратегии.
– Насколько важное значение придают в Вашингтоне России?
– В принципе в Вашингтоне Россия уже не рассматривается как приоритет № 1 или № 2. Сегодня первостепенную проблему представляют Ирак и террористическая угроза. Кроме того, в долгосрочной перспективе США озабочены геополитическим соперничеством со стороны Китая.
Россия перестала быть идеологическим и геополитическим соперником США. Возникли условия для развития новых отношений между двумя странами. Мы стали очевидцами провозглашения стратегического партнерства сначала при Буше-старшем и Ельцине, потом – при Клинтоне и Ельцине, после 11 сентября – при Буше-младшем и Путине.
– Между обеими странами ныне нет непримиримых противоречий, как в прошлом, но есть ли общий враг, превращающий Россию и США в стратегических партнеров?
– В нашу эпоху таким врагом объявлен международный терроризм. Буш назвал борьбу с терроризмом главной задачей Соединенных Штатов, президент Путин также выдвинул задачу борьбы с терроризмом. В этом отличие нынешней ситуации от 90-х, когда общего противника не было.
Еще одна общая угроза – распространение оружия массового уничтожения. На этой почве и было провозглашено российско-американское стратегическое партнерство, хотя в значительной мере оно оказалось декларативным.
Основной недостаток этого партнерства заключается в том, что оно построено на личных отношениях между руководством обеих стран и не имеет постоянно действующих институтов военно-политического сотрудничества, как, например, механизм взаимодействия США и их союзников по НАТО.
Вторым недостатком такого партнерства является отсутствие экономической базы сотрудничества. С Китаем у США развитые торгово-экономические отношения, и это фактор стабильности. Иными словами, несмотря на идеологические и геополитические противоречия, между Америкой и Китаем возникла взаимозависимость. Ничего подобного нет в отношениях между Россией и США.
Партнерству между нашими странами недостает экономической базы, механизма и институтов сотрудничества. При этом даже в оценках сторонами террористической угрозы наблюдаются расхождения, антитеррористические приоритеты у нас и у американцев не всегда совпадают. В 2001–2002 годах Москва и Вашингтон одинаково оценили талибов и бен Ладена. Тогда без поддержки со стороны России американцы вряд ли добились бы такого быстрого успеха в Афганистане. И наоборот, в 2003 году обе страны разошлись в своих подходах к Ираку. Мы наблюдаем также двойственное отношение американцев в вопросе о чеченских террористах.
В подобных условиях отношения между Москвой и Вашингтоном оказываются чрезвычайно уязвимыми из-за расхождений даже по второстепенным вопросам.
– Часто говорят о расхождениях в Вашингтоне в вопросе об отношениях с Москвой вообще по внешней политике, так ли это на деле?
– Американское руководство придерживается курса на закрепление однополярного устройства мира, в котором США являются единственной сверхдержавой, предоставляя России в лучшем случае роль младшего партнера. Но в администрации Буша большим влиянием пользуется крайне правое крыло республиканцев. Они смотрят на Россию как геополитического противника, которого надо максимально ослабить. Джордж Буш-старший в августе 1991 года официально предостерегал Украину от сепаратизма. А тогдашний министр обороны Дик Чейни требовал отказаться от поддержки Горбачева и сделать ставку на Ельцина, чтобы развалить СССР.
Вице-президент Чейни, его единомышленник Дональд Рамсфелд, а также группа неоконсерваторов в первой администрации Буша-младшего определяли внешнеполитический курс и принятие решения о войне с Ираком. Правда, сейчас обстановка изменилась, и в администрации произошла чистка неоконсерваторов. Ушли Джон Болтон – послом в ООН и Пол Вулфовиц – президентом Всемирного банка, а Скутер Либби оказался под следствием.
Сейчас в области внешней политики задает тон Госдепартамент во главе с Кондолизой Райс. Вспомним ее статью в журнале «Форин афферс» накануне прихода Буша к власти. Она критиковала Клинтона за распыление сил США, чрезмерное вовлечение в «национальное строительство» в Сомали и на Балканах. При этом Вашингтон должен сконцентрироваться на крупных, а не второстепенных участниках системы международных отношений. Чтобы не допустить появления в XXI веке равного по силам соперника, Соединенные Штаты должны поддерживать глобальный баланс, в котором друг друга уравновешивали бы Европа, Япония, Китай, Индия и Россия.
В соответствии с этими рецептами вторая администрация Буша повернулась лицом к Европе, НАТО. Показательно также, что в отношении ядерных программ Северной Кореи и Ирана Вашингтон делает основную ставку на многосторонние дипломатические усилия, хотя и сохраняет угрозу военной акции. Дело в том, что, глубоко увязнув в Ираке, США не в состоянии одновременно вести крупномасштабные войны с Ираном и КНДР. Появились признаки перенапряжения сил Америки, резко вырос дефицит федерального бюджета и торгового баланса. В Ираке не хватает войск для того, чтобы эффективно оккупировать территорию: если во Вьетнаме воевали 550 тысяч американских солдат, то сейчас трудно держать в Ираке 140 тысяч.
Стремлением Вашингтона играть роль балансира в международных отношениях объясняется, в частности, и американо-индийское сближение. В Индии американцы видят противовес, с одной стороны, Китаю, с другой – исламскому миру.
В концепции баланса сил есть место и для России. Сторонники такого подхода понимают, что нет смысла чрезмерно антагонизировать нашу страну, США нуждаются в ее помощи или по крайней мере в «благожелательном нейтралитете». Но им противодействуют Чейни и Рамсфелд.
– Насколько влияет на Белый дом «антироссийское лобби» в Конгрессе и политических кругах США?
– Надо учитывать общую расстановку сил в политических кругах США. Война в Ираке расколола американское общество. Сегодня демократы и республиканцы противостоят друг другу по всем вопросам, кроме одного – отношение к России. Возник противоестественный консенсус либералов и консерваторов в оценке как внутренней, так и внешней политики Кремля. Внутренняя политика оценивается как авторитарная и антидемократическая, а внешняя – как неоимперская. Антироссийский консенсус сформировался во время оранжевой революции на Украине и «дела Ходорковского» в России. Эта позиция отразилась в докладе нью-йоркского совета по внешней политике, который был подготовлен на двухпартийной основе. В антироссийской коалиции попутчиками оказались Джон Маккейн и Хилари Клинтон – ведущие кандидаты на президентских выборах 2008 года, которые выступают за исключение России из «большой восьмерки».
Сегодня в США не видно активных сторонников развития отношений с Россией. Когда-то была коалиция сторонников контроля над вооружениями, но сегодня этот вопрос, к сожалению, снят с повестки дня. Нет и стимулов к компромиссу, взаимным уступкам.
– Как поведет себя американский президент?
– Буш сегодня находится в очень сложной ситуации. Он израсходовал свой политический капитал, не достигнув поставленных целей ни внутри страны, ни на международной арене. Его рейтинги понизились до 30–35%. Так было у Ричарда Никсона в канун Уотергейта.
Для того чтобы поддержать, как обещал, вступление России в ВТО, Белый дом должен добиться от Конгресса отмены поправки Джексона-Вэника. В Конгрессе другие настроения, с точки зрения американских законодателей поправка «еще может пригодиться». Никаких дивидендов Буш в противостоянии с Конгрессом из-за России не получит. Поэтому перед ним большой соблазн – уступить антироссийскому нажиму. Однако пока Буш и Райс не поддаются этому искушению.
Получается, что в российско-американских отношениях нет движения вперед, но нет пока и возврата к холодной войне. В целом сформировалась ситуация болота, которая постепенно затягивает стороны. Из него можно выбраться, однако надо знать, за какую ветку можно ухватиться, и не делать резких движений.
– Есть какой-либо рубеж, после которого отношения могут резко измениться в ту или иную сторону?
– Пока личные отношения двух лидеров продолжают оказывать позитивное влияние на отношения между двумя странами, но 2008 год, когда окончится срок нахождения у власти Путина и Буша, может стать своего рода водоразделом.
Надо помнить, что холодная война началась не сразу. Ныне таким знаковым событием может стать прием Украины в НАТО. Дело не в том, что НАТО усилится от этого в военном плане. Скорее – наоборот. Но принятие Украины в НАТО – попытка вбить осиновый кол в Россию как великую державу, изолировать ее в Европе. Это будет серьезным геополитическим событием, по существу, сознательной попыткой возвратить Россию в состояние Московии, третьестепенного игрока в международных делах. Об этом надо очень серьезно задуматься. Прежде всего позаботиться о том, чтобы не способствовать усилению этой тенденции, ведь исход дела еще далеко не предрешен.
– Какие действия следует предпринять Москве, чтобы не допустить ухудшения отношений с США, с Западом в целом?
– Россия не может стать великой демократической державой с рыночной экономикой, находясь в изоляции и конфронтации с другими демократическими рыночными странами. Это не значит, что нам самим надо проситься в НАТО или брать под козырек при любом кивке из Вашингтона.
Пора четко определить, где мы должны активизировать сотрудничество с США и Западом в целом, но только на основе взаимной выгоды. И не следует повторять прежних ошибок. В 90-е годы мы очень часто шли в фарватере американской политики, ничего не получая взамен. В 2001 году Москва «бесплатно» оказала помощь американцам в Афганистане гораздо более значительную, чем это принято считать.
Ныне талибы восстановили свои силы, Афганистан стал центром производства наркотиков. Чтобы уничтожить этот очаг терроризма и наркотрафика, необходимо оформить тесное сотрудничество по этой проблеме между Россией и НАТО.
Надо продумать, как создать механизм согласования и взаимодействия в сфере безопасности между Россией и США. Мы забыли о необходимости дальнейших договоренностей о сокращении ядерных вооружений, и это недавно признал президент Путин. Между тем через несколько лет истечет срок действия Договора о СНВ, а затем и Договора о стратегических наступательных потенциалах. Сегодня возникла угроза новой гонки вооружений – не только на двусторонней, но и на многосторонней основе. Россия и США должны совместно вовлечь в процесс ограничений вооружений другие ядерные государства. Ведь сейчас уже 9 стран обладают ядерным оружием.
Важно также остановить появление у границ России новых стран с ядерным оружием. Россия должна занять жесткую позицию в вопросах нераспространения и повысить роль Совета Безопасности ООН, иначе ООН окончательно превратится в пустую говорильню.
Конечно, развивать партнерство с наиболее мощной державой мира трудно. Потребуется время для создания экономической базы российско-американских отношений за счет сотрудничества в энергетической сфере. Но возврат к конфронтации не отвечает интересам ни России, ни США. Новая холодная война еще не началась, однако мы балансируем на грани ее, и с учетом «фактора 2008 года» такая ситуация долго продолжаться не может. Надо отойти от этой грани.
