Игорь Максимычев Патовая ситуация, сложившаяся на политическом поле ФРГ после подсчета голосов на сентябрьских выборах в бундестаг, обусловлена многими причинами. Не последнее место среди них занимает неловкая тактическая линия предвыборной пропаганды главного кандидата от ХДС/ХСС Ангелы Меркель, в результате которой у населения сложилось впечатление, будто она уже заняла пост канцлера и выдвинутая от ее имени программа – это не предвыборная, а правительственная программа. Конечно, первоначальные данные опросов общественного мнения, говорившие о популярности ХДС/ХСС на уровне 48% опрошенных, подталкивали к переоценке своих шансов, но с самого начала не было секретом, что свыше трети избирателей собираются только в последние перед выборами дни решать, за кого они будут голосовать. Возникла ситуация, когда в центре дискуссий находились не итоги семилетнего правления коалиции СДПГ/зеленые, а действия будущего правительства ХДС/ХСС, их вероятные последствия и предполагаемое негативное влияние на социальную сферу. В этой связи нагнетались страхи и росли опасения у населения. По существу, роль оппозиции стали играть социал-демократы и зеленые, доказывавшие избирателям, что смена правительства приведет не к исправлению вызывающих недовольство людей моментов, а к резкому ухудшению сложившегося положения.
Однако после оглашения итогов голосования СДПГ со всей решительностью продемонстрировала, что она является и намерена оставаться правящей партией. Число полученных СДПГ мандатов значительно превосходит количество депутатов любой другой представленной в бундестаге партии, в то время как традиция ХДС и ХСС создавать единую фракцию остается именно традицией, а не определенным законом порядком. Никто в ФРГ, включая ХДС и ХСС, не решится отрицать, что в данном случае речь идет о двух самостоятельных партиях. Кроме того, ход предвыборной кампании, когда СДПГ буквально с каждым днем сокращала отделявший ее от ХДС/ХСС разрыв, свидетельствовал о том, что социал-демократы сумели переломить ситуацию и повернуть развитие в нужном для них направлении. Результаты опросов относительно популярности главных кандидатов каждый раз подтверждали, что если бы немцы напрямую выбирали канцлера, не было бы никаких сомнений в сокрушительной победе Шрёдера. Его поддерживало даже большинство избирательниц.
Создание «большой коалиции» из СДПГ и ХДС/ХСС, к которой, по всей видимости, идет дело, затрудняется личной неприязнью между Шрёдером и Меркель. В ходе так называемого «слоновьего раунда» (ток-шоу с участием руководителей прошедших в бундестаг партий сразу после оглашения предварительных итогов голосования) Шрёдер обходился с Меркель чрезвычайно сурово. Конечно, общее мнение таково, что политическая карьера кандидата, растерявшего за месяц 13% голосов поддерживавших его избирателей, практически закончена. Однако простое человеческое сочувствие попавшей в сложное положение женщине, подвергающейся при этом резким нападкам, вызвало на первых порах эффект солидарности в ХДС/ХСС. Надолго ли хватит этой солидарности, сказать трудно. Среди премьер-министров земель достаточно много зрелых и популярных политиков, способных в любой момент сменить «хромую утку» во главе ХДС. Претензия Меркель на пост канцлера в «большой коалиции» – вопрос престижа христианских демократов, уже привыкших чувствовать себя победителями, и одновременно предмет политического торга. У социал-демократов же альтернативы Шрёдеру нет. Если Шрёдер уйдет (он согласен остаться лишь будучи канцлером), сразу станет очевидным поражение СДПГ, которое партия может и не пережить.
Немецкие социологи уже давно констатируют признаки ослабления влияния так называемых «народных партий», то есть общенациональных партий, охватывающих все слои населения по всей территории страны. На протяжении послевоенного периода «народные партии» (ХДС/ХСС с самого начала, а СДПГ после отказа от опоры исключительно на рабочий класс) служили прочным политическим каркасом ФРГ. Попеременно приходя к власти, эти партии формировали лицо страны, которая вопреки всем происходящим в ней переменам никогда не преподносила сюрпризов своим соседям и партнерам, оставаясь опорой стабильности интегрированной части Европы. Мелкие партии раннего периода ФРГ не играли самостоятельной роли. Свободные демократы, одно время успешно выступавшие в качестве «делателя королей», после 1982 года превратились в обоз ХДС/ХСС, получив взамен поддержку с их стороны на выборах. У экологической партии зеленых лучшие годы также остались скорее всего позади. Добровольный отказ от всех партийный постов ее лидера Йошки Фишера, долгое время считавшегося наиболее популярным политиком ФРГ, наглядно иллюстрирует закат «зеленой кометы», которую с места в карьер обогнала только что созданная Левая партия/ПДС.
Появление в бундестаге солидной фракции социалистической ориентации подрывает принцип функционирования политической системы ФРГ, состоящий в том, чтобы не допускать существования влиятельных партийных организаций «правее ХСС» и «левее СДПГ». Первое условие пока удается выполнять, а вот второе уже безнадежно сорвано. Появление новых фракций в бундестаге, отражающее отступление «народных партий», истолковывается многими как возврат к «веймарским временам», когда дробление политической власти среди множества средних и мелких партий привело в конечном счете к подмене парламента президентским всевластием и крушению парламентской демократии в 1933 году после назначения рейхсканцлером Адольфа Гитлера. Естественно, подобные опасения остаются на сегодня умозрительными. Однако ослабление позиций «народных партий» грозит расшатать стабильность ФРГ, которая до сих пор считалась опорой процветания Европейского союза.
