Артур Блинов. Президент Владимир Путин по свежим следам своего призыва в Вашингтоне не подтолкнуть Иран на действия по «северокорейскому варианту» ныне мог бы отменить свое предостережение. Пхеньян отказался от создания ядерной бомбы, став в одночасье положительным примером для всего мира и в первую очередь для Тегерана. В то же время со стороны последнего каких-либо шагов, развеивающих сомнения международного сообщества, не предпринимается. Более того, после выступления нового иранского президента Махмуда Ахмади Нежада на Саммите-2005 это беспокойство усилилось.
Вчера в правительственном комплексе «Дяоюйтай» в Пекине на завершающем заседании четвертого раунда шестисторонних переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова его участники – представители России, США, КНР, Японии и обоих корейских государств – под собственные громогласные аплодисменты огласили принятое ими совместное заявление. Главный пункт документа: «КНДР обязуется возобновить свое членство в Договоре о нераспространении ядерного оружия и в Международном агентстве по атомной энергии». Иначе говоря, отказывается от намерения создать ядерное оружие.
Со своей стороны партнеры Пхеньяна на переговорах подтвердили его право на развитие мирных ядерных программ и пообещали «в надлежащее время обсудить вопрос о легководном реакторе», точнее – о его строительстве в КНДР при международном содействии. Обещания помощи и взаимный характер обязательств – главное в содержании достигнутой договоренности.
В документ включена формулировка: США не имеют ядерного оружия на Корейском полуострове, и Южная Корея не намерена его размещать у себя в будущем. США дали КНДР также заверения, что не намереваются на нее «нападать или оккупировать при помощи ядерного или обычного вооружения». Обе страны обязались уважать суверенитет друг друга, мирно сосуществовать и «предпринимать шаги для нормализации отношений в контексте соответствующих политических установок».
И разрешение Пхеньяну иметь мирный атом, и оказание ему в этом содействия оговариваются требованием к северокорейцам добиться «восстановления доверия» к ним со стороны международного сообщества. Каким образом это сделать и другие детали взаимных обязательств и обещаний еще предстоит уточнить. Длящиеся уже два года шестисторонние переговоры не прекращены. Их пятый раунд состоится в Пекине в ноябре.
Уже известна одна из деталей экономической помощи, призванной облегчить достижение договоренностей: Южная Корея предоставляет КНДР 2 млн. киловатт электроэнергии. Обещаны также поставки в КНДР топливного мазута.
Ярким контрастом к аплодисментам, прозвучавшим в Пекине, грозит стать дискуссия об иранской ядерной программе на открывающемся сегодня в Вене заседании совета управляющих Международного агентства по атомной энергии. По сообщениям печати, фактором обострения споров стали недавние выступления президента Ирана Махмуда Ахмади Нежада на Саммите-2005 и на пресс-конференции в Нью-Йорке. В них прозвучали не только энергичные уверения в том, что иранская ядерная программа имеет мирный характер, но и угроза пересмотреть ее в случае продолжения Соединенными Штатами своего давления на Иран. Понятно, в какую сторону.
Иранский президент «смог совершить то, что не смогли недели усилий высокопоставленных американских дипломатов – убедить скептически настроенных союзников, что Иран действительно может использовать свою программу ядерной энергетики, чтобы создать атомные бомбы», пишет по этому поводу «Вашингтон пост». Свой вывод сделали и в Госдепартаменте США – там усилили действия по организации «международной изоляции» Ирана. Подобное может сказаться на результатах обсуждений в Вене.
Буквально неделю назад представители самого МАГАТЭ и вслед за ними «европейская тройка» (Великобритания, Германия и Франция) высказались за то, чтобы продолжить переговоры с Ираном по вопросу о его ядерной программе. В свете же заявлений Ахмади Нежада не исключены попытки перевести дискуссию на язык ультиматумов. Уже звучат прогнозы, согласно которым через несколько дней совет управляющих МАГАТЭ примет резолюцию, в которой даст Тегерану конкретный срок, чтобы обеспечить «прозрачность» своей ядерной программы. В противном случае его «досье» будет передано в Совет Безопасности ООН, что, в свою очередь, может привести к международным санкциям в отношении Ирана.
