Андрей Терехов. Стратегическое партнерство по-турецки
Расширение Евросоюза в мае прошлого года сыграло злую шутку не только с Евроконституцией. Один из важных механизмов обеспечения стабильности в Европе и за ее пределами – диалог ЕС–НАТО – практически перестал функционировать. Сейчас, в период нестабильности в странах Центральной Азии, продолжающегося кризиса в Судане, острой необходимости в постконфликтном урегулировании в Ираке, партнеры не в состоянии сесть за общий стол и обсудить пути решения этих проблем. Камнем преткновения стало противостояние Турции – страны – члена НАТО и вошедших в состав ЕС в мае 2004 г. Мальты и Кипра.
Речь идет о консультациях ЕС–НАТО в рамках так называемых соглашений «Берлин+».
Они предусматривают механизм совместного обсуждения кризисных ситуаций. Так, в случае возникновения кризиса в мире, представители НАТО и ЕС должны собраться и решить, кто из них способен лучше отреагировать на ситуацию, и каким образом это сделать. ЕС при этом стратегическом сотрудничестве получает доступ к возможностям планирования НАТО и иным его активам. Одно из приложений к соглашению «Берлин+» гласит, что к стратегическому сотрудничеству НАТО и ЕС могут быть допущены лишь страны – члены этих объединений, а также страны – члены Евросоюза, не входящие в альянс, но участвующие в натовской программе «Партнерство ради мира» (ПРМ). Ни Кипр, ни Мальта не являются ни участницами ПРМ, ни членами Североатлантического блока. Таким образом, де-юре им не позволено участвовать в консультациях «Берлин+». Большинство стран – членов НАТО и ЕС готовы закрыть на это глаза. Но только не Турция. Между тем Евросоюз настаивает на том, что в дискуссиях по вопросам безопасности он будет участвовать лишь в полном составе.
«В понимании Турции определение «стратегический» относится ко всему, что обсуждают ЕС и НАТО, – пояснил в беседе с «НГ» западный дипломатический источник в Брюсселе. – Например, в прошлом году, когда мы попытались организовать семинар по контртерроризму между НАТО и ЕС – несекретный, всего лишь с участием экспертов, которые обменивались своими мнениями по проблеме, Турция воспротивилась этому мероприятию. Анкара заявила, что речь идет о стратегическом сотрудничестве, и Мальта и Кипр не могут участвовать в нем. ЕС же дал понять, что в его составе 25 членов включая Кипр и Мальту, и если все они не будут присутствовать, семинар вообще не состоится».
В мае прошлого года была надежда на то, что, когда ЕС установит конкретную дату начала переговоров о вступлении в него Турции, последняя станет более гибкой. В декабре 2004 г. Анкара получила долгожданную дату – октябрь 2005 г., но позиции по Кипру и Мальте не смягчила. Теперь дипломаты надеются на октябрь этого года, когда Анкара сядет за стол переговоров, где со стороны ЕС среди прочих будут и представители Мальты и Кипра.
Стоит отметить, что для Турции вопрос допуска Кипра к переговорам НАТО–ЕС – не столько внешне, сколько внутриполитический. Главное раздражение Анкары вызывает вовсе не Мальта, а Кипр, точнее, не признанная Турцией, но вступившая в ЕС его греческая часть. В Брюсселе понимают, что Анкара сейчас пытается отомстить греческим киприотам за провал объединения острова по плану генсека ООН Кофи Аннана. Турецкие киприоты, напомним, поддержали его.
Если переговоры о вступлении Турции в ЕС в октябре не увенчаются успехом, ситуация лишь усложнится. На данный момент единства мнений среди стран – членов ЕС по данному вопросу нет. Провал Евроконституции усугубил проблему, и все же Евросоюз продолжает подчеркивать, что намерен начать переговоры о присоединении, как запланировано. Переговоры эти грозят затянуться на долгие годы, и их исход не может предсказать никто. Могут ли помочь туркам вступить в ЕС американцы? Американские дипломаты дают понять, что особых надежд Анкаре на Вашингтон возлагать не стоит. «В ЕС прекрасно знают, что мы хотим принятия Турции. Но слишком настойчивое влияние США в данном вопросе может произвести отрицательный эффект», – поясняет дипломат.
Каким образом тогда можно починить механизм консультаций «Берлин+»? Кипр и Мальта теоретически могли бы присоединиться к программе «Партнерство ради мира». Но вступление в ПРМ рискует стать предметом серьезного политического противостояния с непредсказуемым исходом в обеих странах. Лучшим вариантом решения стало бы проявление большей гибкости по вопросам сотрудничества ЕС и НАТО со стороны Турции. Например, жесткие требования приложения по стратегическому партнерству можно было бы отнести лишь к формальным консультациям и опустить при неформальных (на уровне экспертов). Анкара, похоже, готова на такую уступку. Две недели назад неформальный обмен мнениями между ЕС и НАТО удалось организовать по Дарфуру.
Озабоченность Вашингтона
В настоящий момент в рамках соглашений «Берлин+» проводится только одна операция – в Боснии (Althea). Ей предшествовала еще одна – операция Concordia в Македонии. В Боснии проблемы с координацией ЕС и НАТО не возникает, поскольку ее обсуждение началось еще до майского расширения ЕС, и Кипр и Мальта к этим дискуссиям не привлекались и не привлекаются.
Сложнее обстоит дело с согласованием действий в Судане и в Ираке. ЕС уже направил в Дарфур своих специалистов по планированию, а НАТО вскоре должна заняться материально-техническими проблемами миротворцев Африканского союза в зоне этого кризиса. Добиться координации в Судане было непросто, отмечают близкие к переговорам источники. Ведь из-за нефункционирующего механизма консультаций все детали не удалось обсудить заранее.
Что касается Ирака, то координация усилий ЕС и НАТО осуществляется пока лишь на местах и неформально между институтами. Напомним, ЕС приступил к подготовке иракских полицейских, судей, прокуроров и сотрудников пенитенциарной системы в июле этого года. Североатлантический альянс готовит иракских офицеров начиная с прошлого года.
Ступор в механизме «Берлин+» вызывает серьезную обеспокоенность в Вашингтоне, который участвовал в его создании. Американцы принимают правовой аргумент Турции. В то же время Вашингтон настаивает на том, чтобы Анкара сузила свое определение понятия «стратегический». «Ведь есть масса тем, которые ЕС и НАТО должны быть в состоянии обсуждать», – поясняет дипломат. По его словам, до расширения Евросоюза НАТО и ЕС могли дискутировать по всему спектру проблем – Дарфур, цунами в ЮВА, ситуация на Украине или в Киргизии и Узбекистане, наконец, развитие в РФ. США желают возобновить подобные консультации.
В Вашингтоне подчеркивают, что выступают за сильный Европейский союз. США с удовлетворением отметили, что после провала Евроконституции ЕС не замкнулся на своих внутренних процессах и не перестал быть партнером США в урегулировании кризисов. Напротив, Евросоюз принялся развивать свою внешнюю политику активнее, чем прежде. Сейчас он рассматривает целый список новых миротворческих миссий в рамках своей политики по обороне и безопасности (ESDP). Для ЕС это один из способов продемонстрировать миру и самому себе, что он продолжает существовать несмотря ни на что, отмечают дипломаты.
Брюссель–Москва
