Неделя – большой срок в политике. Но он оказался недостаточным для того, чтобы утихомирить гнев многих лидеров Европейского cоюза, которые обвиняют британского премьера в провале последнего саммита ЕС, проходившего в Брюсселе. Глава правительства Люксембурга Жан-Клод Юнкер, до 1 июля выполняющий обязанности председателя ЕС, на днях вновь заявил, что Блэр на саммите исказил его предложения, касающиеся пересмотра расходов союза. А премьер-министр Франции Доминик де Вильпен саркастически заметил, что желание Британии сохранить скидку (на 3 миллиарда фунтов стерлингов в год) на свои взносы в общий бюджет говорит о приверженности давно изжившим себя порядкам.
И вот семь дней спустя Блэр снова прибыл в Брюссель, чтобы еще раз разъяснить смысл британских инициатив, касающихся будущего Евросоюза. Правда, на сей раз его слушателями стали не главы правительств и государств объединенной Европы, а члены европейского парламента. Его речь носила программный характер. Ведь Британия на ближайшие полгода становится председателем союза.
Характеризуя атмосферу, сложившуюся накануне поездки, британская «Гардиан» заметила, что английскому лидеру придется выйти на арену со львами. И действительно, выступление сопровождалось выкриками и отнюдь не дружескими репликами со стороны ряда депутатов. Но Блэр как испытанный парламентский боец, невзирая на эти помехи, изложил свое видение того, каким образом группе из 25 государств следует выходить из кризиса, разразившегося после провала референдумов по Евроконституции во Франции и Нидерландах. Он выразил несогласие с мыслью канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера о том, что из-за обструкции Англии ЕС придется выбирать между тем, стать ли политическим блоком или зоной свободной торговли. По мнению Блэра, референдумы во Франции и Голландии должны послужить звонком, который пробудит членов европейского клуба ото сна. Пора взглянуть реальности в лицо. «Любой кризис открывает и возможности. Сейчас такие возможности открываются перед Европой, только если мы будем смелыми», – не без пафоса заявил оратор.
Нынешний кризис, по его мнению, – это не кризис институтов объединенной Европы, а кризис лидерства. Эти слова надо понимать в том смысле, что прежние лидеры, прежде всего президент Франции Жак Ширак, которого английская пресса ехидно называет современным Людовиком XVI, и Шрёдер, который тоже скорее всего сойдет со сцены в недалеком будущем, не годятся для того, чтобы повести союз к новым горизонтам. Для выполнения великой задачи нужны динамичные руководители, такие как сам Блэр, получивший свежий мандат от избирателей, или его вероятный преемник на посту главы британского правительства Гордон Браун.
Но провозглашением высоких целей таких стреляных воробьев, как европарламентарии, конечно, не проймешь. Поэтому в речи Блэра содержались и вполне конкретные рекомендации по поводу того, как делить деньги, то бишь поступления в общий бюджет. Он пошел на очевидную уступку своим критикам, пояснив: Британия наложила вето на проект бюджета на 2007–2013 годы вовсе не потому, что хотела добиться немедленной отмены сельскохозяйственных субсидий. Эти субсидии, напомним, съедают около 40% бюджета союза. Так вот, Лондон отнюдь не требует быстрого прекращения этих выплат, которые попадают прежде всего французским фермерам. Они должны быть приостановлены не сразу, а во второй половине семилетнего срока, на который рассчитан бюджет.
Финансовая политика ЕС должна стать более рациональной. То есть должна быть нацелена на развитие современных отраслей, ускорение экономического роста и преодоление безработицы. Что касается скидок, получаемых Британией, то оратор предпочел обойти эту тему молчанием. Но из речей самого премьера и министра финансов становится очевидным, что Лондон отказываться от них не собирается.
Одним словом, конфликт из-за денег отнюдь не закончен. Распри между «тяжеловесами» ЕС продолжаются. Один из английских обозревателей сравнил ситуацию со спорами супругов о том, чья очередь гладить белье, после того, как их дом смыло наводнение.
Ясно одно: Блэру придется мобилизовать все свое умение убеждать и увещевать недовольных, чтобы в ближайшие полгода попытаться уладить разногласия, раздирающие ЕС.