Иван Грошков
71-летний Али Рафсанджани популярен у иранской молодежи.
Фото Reuters
Сегодня в Исламской Республике Иран состоятся девятые по счету президентские выборы. Сменить отслужившего два срока подряд президента-реформатора Мохаммада Хатами стремятся восемь кандидатов. Проголосовать за одного из них есть возможность у каждого иранца, достигшего возраста 15 лет. Это примерно 48 млн. человек, или 70% населения. Одна из главных интриг нынешних выборов, однако, – будет ли явка избирателей достаточной. Многие аналитики настроены пессимистично, считая, что большая часть электората, несмотря на старания властей, предпочтет остаться дома.
Вторая интрига – высокая вероятность второго тура. Такого в истории Исламской Республики не было еще ни разу. Тем не менее, если ни один из кандидатов сегодня не наберет более 50% голосов, двое лидирующих претендентов сойдутся в решающей схватке ровно через неделю. Ряд наблюдателей, ссылаясь на опросы общественного мнения, утверждают, что такой сценарий вполне возможен.
Между тем на главный вопрос, возникающий при любом голосовании: «кто станет победителем? – по общему разумению все тех же наблюдателей, ответ известен. В кресло президента, по всей видимости, вернется уже сидевший в нем с 1989 по 1997 г. Али Рафсанджани. Этот 71-летний консерватор известен тесными связями с религиозной элитой Ирана. Еще во время учебы он сошелся с легендарным аятоллой Хомейни, а позже занимал практически все высшие государственные посты. В то же время Рафсанджани считается прагматичным политиком, особенно в том, что касается его взглядов на отношения с внешним миром. Основываясь на его высказываниях в западных СМИ, некоторые аналитики делают вывод, что, снова став президентом, он предпримет шаги к восстановлению разорванных 25 лет назад отношений между США и Ираном. Подобные надежды, однако, не очень оправданны. В ходе предвыборной кампании Рафсанджани не раз повторял, что будет жестко отстаивать «законное право» Ирана использовать ядерную энергию в мирных целях. А ядерная тема является главным источником противоречий между Тегераном и Западом. Кстати, вчера в Вене стало известно, что Иран признался в обмане МАГАТЭ: страна пыталась получить плутоний (ингредиент, необходимый для изготовления атомной бомбы) вплоть до 1998 г., что противоречит объявленной Тегераном ранее дате официального окончания данных исследований – 1993 г.
Связывать исход президентских выборов с дальнейшим развитием кризиса вокруг «иранского досье» в целом некорректно, полагают эксперты. В конце концов, ни один из кандидатов не призывает к закрытию ядерной программы, да и сами иранцы не стали бы приветствовать такой лозунг. Даже основной конкурент Али Рафсанджани, главный кандидат от реформаторов, бывший министр просвещения Мустафа Моин не склонен поступаться национальными интересами во имя добрых отношений с США и Западом. По его словам, «взаимодействие с Америкой должно развиваться на основе равенства сторон и соблюдения их законных прав». Более того, он уверен, что Вашингтону «следует извиниться перед Ираном и предложить компенсацию за нанесенный моральный ущерб».
Предвыборная кампания в Иране, как и положено, была нацелена прежде всего на внутреннего пользователя. И власти, и кандидаты постарались сделать процесс голосования как можно привлекательней для людей. Напомним, еще на начальном этапе выборов, в ходе которого специальный орган отбирал несколько наиболее достойных претендентов для продолжения президентской гонки, духовный лидер Исламской Республики аятолла Али Хаменеи пошел навстречу своему народу и лично распорядился внести в список кандидатов еще двоих поначалу не попавших туда реформаторов. Один из них – тот самый Моин.
Прошедшая предвыборная кампания отличилась небывало широким применением современных информационных технологий: клипов с популярной музыкой, агитационных материалов на CD и даже спам-рассылок.
