Привыкание к Европе

В Европе разгорается настоящая война – между сторонниками и противниками общеевропейской Конституции. Ближайшее препятствие на ее пути – Франция, где 29 мая пройдет референдум. Алармистские настроения подпитываются данными опросов общественного мнения, которые показывают, что большинство выступает против Конституции. Правые осваивают приемы политического гипноза (телевизионный призыв президента Жака Ширака «Не бойтесь!» (Конституции. – «НГ») стал находкой для острословов), пытаются играть на интеллектуальном поле своих противников, социалистов, – и все для того, чтобы нащупать проевропейские струны в душах своих сограждан. Ультраправые предвкушают реванш за 5 мая 2002 года (тогда их лидер Жан-Мари Ле Пен проиграл Шираку во втором туре президентских выборов). Бывшие видные «левые» упражняются в логике, изыскивая аргументы против Конституции и ломая игру лидерам нынешним.

Что произойдет с единой Европой, если французы отвергнут проект Конституции? Надо сказать, в европейской истории такие прецеденты уже случались. В 1986 году Дания прибегла к референдуму для того, чтобы преодолеть оппозиционность парламента по отношению к Единому европейскому акту. Большинством в 56,2% датчане одобрили документ, открыв дорогу к подписанию договора для Италии и Греции. Спустя шесть лет, в процессе ратификации Маастрихтского договора, произошла обратная ситуация. Законопроект о ратификации был одобрен Фолькетингом, но менее чем 5/6 голосов, необходимыми для немедленного одобрения, вследствие чего правительство вынесло вопрос на общенациональный референдум. С перевесом в 0,7% голосов датчане сказали «нет» европейской интеграции. Кризис, как обычно это бывает в Европе, закончился компромиссом. Дания отказалась от участия в третьем этапе экономического и валютного союза, а также оборонной политике, но обязалась не мешать другим продвигаться по пути более тесной интеграции. В таком виде Маастрихтский договор получил поддержку в 56,8% голосов. С аналогичными ограничениями Маастрихтский договор одобрила Великобритания, отказавшись войти в зону евро.

Итак, «единые» европейцы в случае французского «нет» начнут поиски компромисса. Каким он будет? Ответ на этот вопрос скрывается в мотивации тех, кто намеревается голосовать против Конституции. Убедительны доводы экспертов, которые полагают, что глубинная причина европессимизма лежит в недовольстве реформаторской политикой Ширака и его премьера Жан-Пьера Рафаррена. Французская пресса едина во мнении, что референдум станет своего рода плебисцитом, посредством которого граждане выразят свое отношение к главе государства и к проводимой им политике. Последствия французского «нет» в этом случае будут серьезными, но совершенно иными, нежели те, на которые надеются «антиконституционалисты». Протестное голосование не приведет к отставке президента, но для Франции оно обернется эффектом бумеранга: страна – основательница ЕЭС, главный локомотив интеграции окажется в изоляции, испортив репутацию наиболее последовательного и горячего сторонника объединения. По мнению бывшего министра юстиции Анри Налле, в этом случае британское видение объединения Европы возьмет верх над французским, и наделить европейские институты дополнительными полномочиями сверх необходимости (в представлении британцев это все, что выходит за рамки общего рынка) будет чрезвычайно сложно.

Может статься, однако, что эксперты недооценивают аналитические способности простых граждан и французы противятся самой Конституции, а не ее глашатаям. Важным индикатором является распределение протестных голосов между различными политическими партиями. Основной резерв евроскептицизма кроется в электорате левых партий. 60% электората левых (из них 56% приходится на социалистов и 61% на сторонников зеленых) намереваются голосовать против Конституции, несмотря на официальную поддержку Конституции их партиями. Если референдум провалят левые, следует ожидать требований пересмотра отдельных статей Конституции. К примеру, усилить Союзную Хартию основных прав положениями о социальных гарантиях, включающих права на минимальную заработную плату, жилье, на работу (а не только на ее поиск), пенсионное обеспечение; или же зафиксировать в тексте подчиненность экономической и монетарной политики Союза целям построения справедливого общества полной занятости.

Если верить опросам, проект европейской Конституции не устраивает в первую очередь избирателей французских левых (но не самих левых) тем, что он недостаточно социален. В этом случае дискуссию по европейской Конституции придется начинать заново, а это опять-таки займет не один год.

Итак, становится понятно, что, голосуя против Конституции, французы рискуют остаться в проигрыше. Ширак не покинет свой пост, а позиции Франции как ключевого государства ЕС будут серьезным образом ослаблены. Это, в свою очередь, лишь усилит общественный пессимизм, снизив шансы правых на переизбрание на президентских выборах через два года. Впрочем, сказав Конституции «нет», французы могут и выиграть, но только в том случае, если каким-то силам, которые сейчас трудно даже определить, удастся найти поддержку у своих соседей и заставить правительства привести Конституцию в соответствие с той моделью социально ориентированной экономики, которая стала традицией объединенной Европы.

Успокаивает одно. Инерция институциональных преобразований и даже попыток таких преобразований в Европе столь велика, что остальные участники ЕС могут и не позволить Франции инициировать пересмотр конституционного договора. Для десяти новых государств одобрение конституционного договора является долгожданным боевым крещением, которое избавит их от комплекса новичка. Им, в отличие от французов, англичан и, возможно, датчан, провал совершенно ни к чему. К тому же у них имеется солидная поддержка тяжеловесов европейской политики – Германии и Италии.