Юлия Петровская
Тадич поклялся на сербских могилах, что Косово – это часть Сербии.
Фото Reuters
Президент Сербии Борис Тадич завершил вчера двухдневную поездку по краю Косово. Речь идет о первом визите сербского лидера в край, населенный преимущественно албанцами, после войны 1998–1999 годов. Напомним, что в результате этой войны Белград фактически утратил контроль над пятой частью территории Сербии и теперь эта провинция, находящаяся формально в составе государства Сербия и Черногория, управляется Временной администрацией ООН при поддержке сил КФОР, состоящих главным образом из военнослужащих НАТО.
Многие наблюдатели в Белграде спорят о том, стоило ли Тадичу ехать в провинцию, из которой изгнаны почти все сербы (по западным данным, там осталось лишь около 70–80 тыс. из 300 тыс.), и можно ли этот визит считать фактическим признанием независимости Косово. Сам Тадич на всех встречах – а это были встречи с главой Временной администрации ООН Сореном Йессен-Петерсеном и представителями сербской общины – напоминал, что Косово – это Сербия. Однако будь это действительно так, у Тадича не было бы необходимости повторять одно и то же. В период демонтажа режима Милошевича демократы попросту заметали Косово под ковер, не видя решения этой проблемы. Премьер-министр Зоран Джинджич, будь он жив, скорее всего признал бы Косово утраченным. Сегодняшняя Сербия, правительство которой зависит от поддержки националистов, не готова назвать вещи своими именами. Независимость края вообще не рассматривается в Белграде как вариант. Тадич так и сказал: «Я никогда не соглашусь на независимость Косово».
Каковы же теперь условия посещения сербским президентом «собственной» провинции? Как разъяснили «НГ» в Миссии ООН, Тадич уведомил Йессен-Петерсена о своем желании посетить Косово еще 17 января. Тот ответил: «Добро пожаловать!» На всем пути следования бронированного автомобиля президента его сопровождала ооновская и местная (албанская) полиция. В целом за безопасность в крае отвечает командование КФОР. Соответственно – международные силы отвечают и за безопасность местности, посещаемой высокими делегациями. И хотя танки с аббревиатурой КФОР в непосредственной близости от Тадича замечены не были, солдаты всегда находились неподалеку. «А если бы стали стрелять, кто должен был бы защитить вашего гостя?» – поинтересовался корреспондент «НГ» в Миссии ООН. Там не колеблясь ответили: «КФОР».
Встреч с албанскими политиками Тадич не запрашивал. Оно в общем-то и понятно. Если иностранные дипломаты считают, что подобные встречи стали бы сигналом к примирению сербов и албанцев, то многие политики скорее увидели бы в этом повод для тяжких обвинений в адрес встречающихся и тем самым спровоцировали бы недовольство населения. В Приштине – столице Косово – Тадич чувствовал себя наименее уютно. Там состоялась небольшая, но весьма шумная демонстрация албанцев с требованием прояснить судьбу их родственников, пропавших во время войны. Тадича даже хотели забросать яйцами, но не попали в него. Нескольких наиболее активных граждан увезли в полицию.
Безопасность Тадича – это лишь полбеды для Миссии ООН и КФОР. На Балканах со дня на день ожидают весть из Международного трибунала по бывшей Югославии о судьбе нынешнего косовского премьера Рамуша Харадиная. Ходят слухи, что его обвинят в военных преступлениях (это то, чего с давних пор требует Белград). Сам Харадинай, воевавший в рядах Освободительной армии Косово, уже заявил, что готов поехать добровольно в Гаагу и ответить на все вопросы, однако сложно спрогнозировать, во что может вылиться возможный арест Харадиная. Албанцы это воспримут не иначе как унижение и, не исключено, обратят свой гнев на местных сербов. Сербские погромы годичной давности, когда за считаные часы албанцы подпалили сотни домов, десятки церквей и обратили в бегство несколько тысяч человек, остались позорным пятном на мундирах миротворцев. Последние очень опасаются повторения подобного сценария – тем более в год, когда должен стартовать политический процесс с целью определения окончательного статуса Косово.
Дарья Гармоненко