Евгений Григорьев.
Перспективы демократизации России радуют Сергея Лаврова и Кондолизу Райс.
Фото Reuters
Проблема «дефицита» демократии в России, «дело ЮКОСа», а также ситуация на Украине и в Грузии вышли на первый план переговоров Сергея Лаврова с новым госсекретарем США Кондолизой Райс. Их встреча состоялась в минувшую субботу в Анкаре. И если западные СМИ вновь предпочли сделать особый упор на проблеме демократии, то российскую дипломатию прежде всего волнует пристальное внимание Вашингтона к СНГ. Акценты, которые сделала г-жа Райс, свидетельствуют о том, что на предстоящей 24 февраля встрече Владимира Путина и Джорджа Буша, американцы выдвинут конкретные предложения, включая требование решения абхазской и южноосетинской проблем.
Хорошо знакомые друг с другом, но впервые встретившиеся в качестве глав внешнеполитических ведомств, Лавров и Райс беседовали за ужином два с половиной часа. По сведениям из дипломатических источников, Райс немало говорила о судьбе ЮКОСа, проблеме свободы СМИ в России, концентрации власти в Кремле. Это зримо контрастировало с ее «миссией благоволения» по отношению к другим партнерам в ходе ее первого зарубежного турне в роли госсекретаря. Дипломатический источник «НГ» задается вопросом, не переставила ли госпожа Райс порядок слов в своей знаменитой рекомендации двухлетней давности: «Францию наказать, Германию изолировать, Россию простить».
В Лондоне она назвала англичан «самыми верными и близкими союзниками». В Берлине подчеркивала общие ценности и предрекала открытие «новой главы в американо-германских отношениях». В Варшаве хвалила польское военное участие в Ираке, а в той же Анкаре успокаивала премьер-министра Эрдогана учетом турецких интересов в Ираке. И только в адрес Москвы у нее не нашлось никакой похвалы, хотя накануне таких событий, как двусторонние саммиты, дипломатия обычно старается обойтись без уколов в интересах необходимой хорошей атмосферы.
В отличие от «новой темы» американо-российского сотрудничества в предупреждении трагических катастроф вроде недавнего цунами в ЮВА тему российской демократии новой не назовешь. Но она, несомненно, остается для Москвы наиболее щепетильной. «Эта тема по-прежнему звучит, – признал Лавров после свидания с Райс. – На переговорах с госсекретарем США я подтвердил, что президент Путин в ходе саммита в Братиславе 24 февраля может ответить на любые вопросы и, в свою очередь, будет готов задать свои вопросы. Отношения наши таковы, что позволяют сделать это». Любопытно, какие вопросы задаст Путин Бушу. Но пока инициатива в этом на американской стороне, резервирующей на поле дипломатии претензии к России, чтобы использовать их как инструмент давления.
Учитывая возросший интерес Вашингтона к пространству СНГ, именно здесь это давление может быть направлено на достижение конкретных результатов: согласие России на демократизацию бывших союзных республик, а также восстановление территориального единства Грузии и Молдавии. Лавров и Райс подтвердили в Анкаре совпадение позиций по урегулированию конфликтов в Грузии. Но тут скорее имеется в виду цель, а не условия и методика ее достижения. «Мы проинформировали Кондолизу Райс о предпринимаемых буквально в эти дни шагах по развитию нашего диалога с Грузией, по проведению переговоров по различным документам, которые находятся в стадии согласования, – сообщил Лавров. – Это и большой договор, и военные вопросы, и вопросы завершения делимитации российско-грузинской границы, а также о тех усилиях, которые Россия предпринимает в качестве участника переговорных механизмов по урегулированию в Южной Осетии и Абхазии».
России не удается уклониться от обсуждения «неприятных» тем со ссылками на союзничество в борьбе с международным терроризмом. Москва, как известно, предпочитает делать особый упор на этот сюжет. «Несмотря на расхождения и известные трудности в наших отношениях, необходимо всегда видеть главное, а главное, мы – союзники в борьбе с глобальными вызовами и угрозами, такими, как распространение ОМУ, борьба с терроризмом», – заявил Лавров.
Среди других важных тем российско-американских дискуссий – экономические отношения, включая их энергетический компонент, а также сотрудничество в области разоружения и нераспространение ОМУ, проблема присоединения России к ВТО, где многое зависит от благоволения Вашингтона. В международном блоке вопросов на первый план выходят Ирак и Иран. В отношении ядерной программы последнего мнение России не отличалось от того, что Райс услышала днем раньше в Лондоне и Берлине: решать проблему допустимо только политическими методами.
В Лондоне британский премьер Тони Блэр, а также министр иностранных дел Джек Стро, а затем в Берлине канцлер Герхард Шрёдер были вроде бы вполне едины с Райс насчет недопустимости появления иранского ядерного оружия, а также приоритетности решения этой проблемы дипломатическим путем. Но глава американской дипломатии оговаривается при этом, что военные планы в отношении Ирана не рассматриваются лишь «в настоящее время», а как возможный вариант, неприемлемый европейцами, остается.
