Евгений Григорьев. – В чем, на ваш взгляд, причина участившихся в этом году терактов в России?
– Нынешний террор в России является массивным протестом против кавказской политики правительства. Террористы используют конфликт в Чечне в своих целях. Они совершают взрывы и убийства целенаправленно, чтобы побудить российское правительство к изменению его политики.
– Как вы объяснили бы большое число шахидок среди исполнителей терактов в России?
– Эти террористки используются закулисными организаторами террора. Якобы для совершения мести за их убитых российскими солдатами мужей. Подвергнув их религиозному фундаменталистскому внушению, им обещают райскую жизнь в потустороннем мире. Это извращенное мышление.
– Существуют ли у чеченских террористов отношения с «Аль-Каидой»?
– Да, они имеют идеологические и финансовые связи с «Аль-Каидой». Известно, что в девяностых годах чеченские боевики проходили обучение в Афганистане. С другой стороны, арабы и соответственно ветераны «Аль-Каиды» участвуют в чеченской войне. Проживавшие в Гамбурге пилоты-смертники, выполнившие 11 сентября 2001 года теракты в Америке, намеревались первоначально участвовать в борьбе против «неверных» русских в Чечне.
В долгосрочном плане на Кавказе, подобно тому как это сейчас происходит в Ираке, может возникнуть новое поле боя для «интернационала» воинствующего исламского терроризма. В Ираке и на Ближнем Востоке в целом инструментализируется конфликт; исламисты сражаются бок о бок со своими братьями против «неверных», как это было 1979–1989 годах в Афганистане против Советской армии.
– Что вы можете сказать по поводу теракта в Беслане?
– Террор против детей в подобной форме является новой степенью жестокости терроризма. В прошлом известен лишь один подобный случай, когда террористы в 1974 году совершили нападение на школу в Израиле. Тогда погибли 26 детей. Однако перед лицом террора в Беслане не хватает обычных описаний. Это была трагедия, и этим все сказано.
– Вы относите теракты в России к протестам против кавказской политики Москвы. Но можно ли относить к такой категории террористический захват и убийство детей в Беслане?
– Прежде всего террор против России имеет домашнее происхождение. Он проистекает из нерешенной проблемы Чечни, он целит в политику Путина в отношении этой республики. Террористы хотели разыграть захватом сотен детей в заложники новую «карту» по шкале эскалации, чтобы путем такого вызова поставить российское правительство на колени. Путин не уступил, опасаясь дальнейшего роста насилия. Но я полагаю, что спираль насилия продолжит раскручиваться и последуют новые акции чеченских боевиков.
Террористы хотят надолго дестабилизировать Кавказский регион, они хотят автономии, а кое-кто и создания там, сколь бы непонятным это ни выглядело, религиозного халифата.
– Как вы считаете, что следовало бы предпринять России для прекращения терактов и повышения безопасности своих граждан?
– Со своей точки зрения, Путин не может говорить иначе, как об «объявлении войны». Однако, чтобы положить конец террору или хотя бы ограничить его, ему необходимо вновь продумать российскую политику в Чечне. Танками и военной авиацией террор не истребить. Нужны политические решения.
