Иван Грошков
Израильтяне тратят огромные средства на то, чтобы защитить каждую больницу, школу и театр, однако терактов все равно не удается избежать.
Фото Reuters
-Как вы оцениваете события, произошедшие в городе Беслане?
═
– Это, безусловно, большая трагедия и огромное горе. Теперь, когда все позади, ситуацию необходимо подвергнуть максимально тщательному анализу, особенно что касается действий силовых структур, а также местных и федеральных властей. С одной стороны, произошедшее можно назвать провалом. Это не только провал самой операции по освобождению заложников, к которой спецподразделения, очевидно, не были подготовлены. Речь идет о структурном провале, охватывающем все задействованные ведомства.
═
– Вы бы могли назвать конкретные ошибки, допущенные в Беслане?
═
– Будучи посторонним наблюдателем, мне достаточно трудно определить, какие из предпринятых шагов были верны, а какие нет. Одно, однако, очевидно: нельзя было допускать того хаоса, который возник после первого взрыва в захваченной школе. С самого начала необходимо было отвести от здания всех не задействованных в операции лиц и полностью изолировать его по всему периметру. Вы, наверно, обратили внимание на то, какое количество вооруженных гражданских вместе со спецназом и местными милиционерами пытались одновременно проникнуть в школу, чтобы освободить заложников, и тут же рядом – сотни родителей и родственников пленных. Я убежден, что жертв могло бы быть значительно меньше (хотя без них обойтись было невозможно), если бы власти вовремя позаботились об изоляции района вокруг школы с тем, чтобы предоставить профессиональным подразделениям возможность действовать.
═
– Но предвидеть именно такое развитие событий было невозможно. До этого, как заявляют власти, кризис пытались разрешить путем переговоров.
═
– Я согласен, что в таких сложных ситуациях многое зависит от случая. Но переговоры нужны не для того, чтобы искать компромиссные решения, а для того, чтобы выиграть время. Форс-мажор произошел на третий день. У спецслужб было 48 часов, а это вполне достаточно времени, чтобы быть готовым к любому развитию событий. Ко всему прочему, с самого начала было известно, что детям не позволяли пить, и более двух суток они все равно не смогли бы выдержать без воды. В этом смысле впечатляет и неподготовленность медиков к оказанию помощи пострадавшим. Еще один момент, который бы хотелось отметить, – это работа российской разведки. Как террористам удалось привезти и скрыть необходимое им оружие в здании школы задолго до осуществления самого теракта и при этом остаться незамеченными? А ведь это не первый такой случай в вашей практике. Аналогичная ситуация была и при захвате Центра на Дубровке. Тогда преступники тоже заранее доставили взрывчатку. Несомненно, это свидетельствует о неэффективной работе органов разведки. Тем более о своем намерении осуществлять полномасштабные террористические акты на территории России объявлялось еще в начале года. В марте, когда в Катаре был убит Яндарбиев, Басаев написал послание, опубликованное в интернете на сайте Russian Journal Daily. В нем говорилось об атаках на детские сады, детские дома, педиатрические и психиатрические больницы, а также православные церкви. Все, кто старше 10 лет, были объявлены целью.
═
– Осуществлялись ли ранее в мире теракты, схожие с событиями в Беслане?
═
– Трагедия в Беслане наряду с захватом больницы в Буденновске в 1995 году – случаи совершенно уникальные для мировой практики борьбы с терроризмом. Ни одна страна не сталкивалась с кризисами такого масштаба, когда речь идет о жизни сразу 1000 – 1500 заложников, большинство из которых дети. Я могу назвать лишь еще одну относительно похожую ситуацию. В 1974 году в Израиле была захвачена школа, где в конечном счете погиб 21 ребенок. Тогда это случилось из-за отсутствия какого-либо опыта в разрешении таких проблем. Впервые террористы были экипированы так называемыми поясами смерти. Вообще любая ситуация с заложниками сама по себе уникальна и по-своему очень сложна. Крушение двух российских пассажирских лайнеров, например, – очевидная ошибка служб безопасности. Механизм обеспечения защиты аэропортов и полетов, особенно после атак 11 сентября 2001 года, отработан до совершенства и в техническом плане постоянно развивается. Сегодня существует масса высокотехнологичной аппаратуры слежения и проверки пассажиров. Правда, ее необходимо закупать, а на это нужны очень крупные затраты. Но если вы хотите остановить терроризм или хотя бы свести его последствия к минимуму, Москве надо выделить на это больше средств.
═
– Может ли Израиль поделиться с Россией своим опытом в борьбе с терроризмом?
═
– Мне доподлинно известно, что российские и израильские власти давно сотрудничают в этом направлении. Существует обмен опытом и практическими знаниями. Речь, однако, не идет о каких-либо советах. Израиль может просто рассказать о своем опыте, а России следует самой решить, что из этого будет иметь эффект применительно к российским или конкретно чеченским реалиям. В России обеспечивать безопасность населения намного сложнее, чем в Израиле. Государство намного больше и соответственно требует более крупных инвестиций. Израиль тратит огромные средства на то, чтобы защитить каждую больницу, каждую школу, каждый театр, и люди сами платят за свою безопасность. Они также спокойно относятся к тому, что перед тем, как зайти в любое общественное учреждение, им необходимо пройти тщательную проверку.
═
– В последнее время особую опасность для России стали представлять так называемые «черные вдовы». Что это за явление и как с ним можно бороться?
═
– «Черные вдовы» – это далеко не уникальное и не новое явление. Женщин-самоубийц применяли и палестинцы, и курды, и радикалы Шри-Ланки. Такой метод борьбы используют организации исключительно светского толка. Началось все в 80-е годы, когда смертниц стали применять палестинская, а также сирийская и ливанская коммунистические партии. Исламские группировки никогда не готовят шахидок, так как это противоречит нормам исламской религии. Лишь недавно, около года назад, позже убитый глава ХАМАС шейх Ахмед Ясин дал разрешение на участие женщин в террористических операциях, но это не стало массовой практикой.
Причин для подготовки именно женщин-террористок три. Первая: они вызывают меньше подозрений у проверяющих органов, поэтому им проще проникнуть в любое общественное место. Вторая: женщины легче и активней реагируют на мотивацию. Их легче заставить идти мстить за погибших мужей, детей и братьев. И третья – психологический фактор. Вовлечение женщин говорит о том, что на борьбу за то или иное «правое дело» готовы встать все и каждый. Перечисленные причины в равной степени относятся и к детям. 10–12-летние подростки уже проходят соответствующую подготовку в Палестине, чтобы стать шахидами. Возможно, чеченцы воспользуются и этим опытом в ближайшее время.
