Владимир Скосырев
Вячеслав Трубников не согласен с возведением США в ранг главы антитеррористической коалиции.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото).
-Вячеслав Иванович, почти одновременная смена послов обеими странами – это случайность или она имеет политический подтекст?
═
– Что касается моего назначения в Индию, то здесь наверняка сыграла роль моя карьера индолога. Я две командировки провел в Индии. В результате у меня сложились достаточно прочные отношения с теми людьми, которые сейчас в правительстве. Я очень хорошо помню их даже по своей первой командировке в начале 70-х годов. Точно так же у меня сложились очень хорошие отношения с прежним руководством Индии – с такими лидерами нынешней оппозиции, как Ваджпаи, Адвани, Браджеш Мишра, советник по национальной безопасности.
Я уверен, что смена правительства в Индии на решение нашего руководства особого влияния не оказала. Я принимаю наследство от моего предшественника на посту посла Александра Кадакина. Это прекрасный индолог, он внес очень большой вклад в развитие наших отношений. В период, когда он работал послом, была подписана двусторонняя декларация, контакты первых лиц приобрели очень устойчивый, доверительный характер. Думается, руководство Индии и России хотело бы дать новый импульс этому процессу, не изменяя его вектора – углубления нашего стратегического партнерства.
Мне сложно говорить о том, какими мотивами руководствовалось новое индийское правительство, назначая послом Канвала Сибала, моего хорошего знакомого и коллегу, сопредседателя совместной рабочей группы по противодействию терроризму и наркоугрозе, исходящим из Афганистана. С ним мы очень плодотворно работали в рамках этой группы. Я полагаю, что, назначая первого замминистра иностранных дел послом в России, индийское правительство подчеркивает приоритетность отношений с нашей страной.
═
– В то время, когда вы начинали работу в Индии, наша страна играла роль «старшего брата», оказывала Индии помощь. С тех пор Индия в сфере информационных технологий, да и в некоторых отраслях промышленности обошла Россию. Как эти перемены отразились на отношениях наших государств?
═
– Российская Федерация не располагает теми ресурсами и территорией, которыми располагал СССР. Что касается Индии, то ее территория осталась прежней. В то время как мы проводили очень непростые преобразования, Индия развивалась так, как она развивалась во время существования СССР. Прогресс Индии несомненен. Укрепление экономической, финансовой, научно-технической и военной мощи вносит новые моменты в линию ее поведения в международных делах. Индию уже не удовлетворяют только региональные рамки, она все более настойчиво заявляет о видении своей роли в глобальном измерении. Но определенное изменение в соотношении мощи того и другого государства никак не повлияло на суть наших двусторонних отношений. В Индии, как и во времена Советского Союза, сохраняется консенсус по поводу политики по отношению к России, она выступает за сохранение стратегического партнерства с нашей страной.
═
– Торговля между Россией и Индией сократилась примерно в четыре раза по сравнению с лучшими показателями советского периода. Есть ли надежда, что мы снова станем важным торговым партнером Индии?
═
– Скептическая тональность вашего вопроса оправдана лишь отчасти. Можно согласиться с тем, что по количественным и качественным показателям российско-индийское торгово-экономическое сотрудничество пока еще отстает от взаимных потребностей, однако в последнее время в нем наметились позитивные сдвиги.
По данным Таможенной службы России, в 2003 году товарооборот с Индией составил 3,3 миллиарда долларов по сравнению с 2,1 миллиарда годом ранее. Конечно, нынешние показатели взаимной торговли отнюдь не исчерпывают ее потенциала. Ни Россию, ни Индию не устраивает такое положение, когда их торговый оборот составляет не более 1,5% внешнеторгового оборота каждой из стран-партнеров и с обеих сторон в торговле преобладают товары сырьевой группы.
Вместе с тем, думается, не вполне оправданно говорить о резком падении торговли по сравнению с советским периодом: в 1990 году объем советско-индийской торговли составлял 5,5 миллиарда долларов (при доле России более 60%), причем основной объем тогдашнего советского экспорта составляли энергоносители, а попросту – нефть из Ирака. Взамен советская сторона получала массу индийских не всегда востребованных товаров. Такой импорт, естественно, остался в прошлом после того, как в нашей торговле утвердились рыночные начала.
Происходящее сегодня оживление в торгово-экономических связях связано прежде всего с рядом совместных проектов долгосрочного характера. Продолжается строительство в Индии АЭС «Куданкулам», «Газпром» участвует в добыче газа на шельфе Бенгальского залива, а Индийская государственная нефтегазовая корпорация – в проекте «Сахалин-1». В Индии все активнее работают такие российские компании, как «Стройтрансгаз», «Зарубежнефть», «Объединенные машиностроительные заводы». Ряд российских фирм прорабатывают возможности сотрудничества с индийскими партнерами в алюминиевой промышленности, развитии индийского речного транспорта, модернизации железных дорог, строительстве метро.
═
– Пакистан хочет, чтобы Россия стала посредником в урегулировании его спора с Индией из-за Кашмира. Но Россия отказывается взять на себя эту роль. Почему?
═
– Встреча руководителей Индии и Пакистана в январе 2004 года в Исламабаде открыла путь к началу диалога между южноазиатскими соседями по разрешению всех двусторонних вопросов. Стороны договорились о своего рода «дорожной карте» нормализации отношений. В Москве приветствуют начавшийся переговорный процесс, рассчитывают, что он поможет продвинуть вперед весь комплекс отношений между Индией и Пакистаном. Это отвечало бы интересам как двух стран, так и международной безопасности.
Со своей стороны Москва готова, насколько возможно, содействовать положительной динамике в отношениях между Дели и Исламабадом. Но договариваться по всем существующим проблемам предстоит двум странам. Именно такой двусторонний формат переговорного процесса был установлен в Симле в 1972 году и подтвержден в Лахоре в 1999-м. Российская позиция по кашмирскому вопросу состоит в том, что он должен быть решен путем двустороннего диалога на основе Симлского соглашения и Лахорской декларации без какого-либо вмешательства извне.
═
– Индия и Китай недавно провели переговоры по пограничной проблеме. Считаете ли вы решение территориального спора между этими странами реальным в ближайшем будущем?
═
– В конце июля в Дели прошел третий раунд индийско-китайских переговоров на уровне спецпредставителей – советника премьер-министра Индии по вопросам национальной безопасности Дж.Н. Дикшита и первого заммининдел Китая Дай Бинго.
Считаю, что Китай и Индия располагают существенным потенциалом для укрепления двусторонних связей. Москва приветствует конструктивную линию в отношениях между двумя азиатскими гигантами. В сфере пограничного урегулирования также обозначился прогресс, началось движение навстречу друг другу. Но надо быть объективным и понимать, что в одночасье такие проблемы не решаются. На это потребуется время.
═
– Индия и Россия вошли в состав антитеррористической коалиции во главе с США, но не послали свои войска ни в Афганистан, ни в Ирак. В чем заключается вклад наших стран в борьбу с международным терроризмом? Как они взаимодействуют в этой области?
═
– Вклад наших двух стран в борьбу с международным терроризмом не стоит, конечно, сводить к тому, направили или не направили они вооруженные силы в Ирак, Афганистан или куда-либо еще. Не соглашусь и с возведением США в ранг «главы» антитеррористической коалиции. Мы за то, чтобы международная борьба против террора осуществлялась при главенствующей роли ООН и на фундаменте международного права. Отсюда, кстати, наше отношение к участию вооруженных сил в операциях в Ираке и Афганистане.
Теперь о главном в вашем вопросе. Вклад России и Индии в борьбу с терроризмом весьма значителен, он постоянно растет. Наши страны тут активно взаимодействуют. Созданы необходимые механизмы такого взаимодействия. Работают совместная рабочая группа по глобальным вызовам и совместная рабочая группа, которая занимается непосредственно противодействием международному терроризму. Налаживается обмен опытом и информацией в этой области.
Упомяну еще одну важную область антитеррора, где Россия и Индия играют ведущие роли. Индия разработала и внесла на обсуждение в ООН проект всеобъемлющей конвенции по международному терроризму, Россия – проект международной конвенции по борьбе с актами ядерного терроризма. Согласование проектов идет непросто, но цель – укрепление международно-правовой базы антитеррора – оправдывает наши усилия.
═
– Из вашего ответа следует, что сообщения некоторых органов нашей печати о возможности отправки российских миротворцев в Ирак не имеют под собой почвы. Действительно, не имеют?
═
– Мне лично неизвестно, чтобы Россия рассматривала даже теоретически вопрос об отправке российских миротворцев в эту страну. Что касается Афганистана, то и там мы вряд ли будем выступать в роли миротворцев. Еще свежа память у тех, кто там воевал, чувства вдов наших воинов, детей-сирот, которые подросли, тоже понятны. Бередить эту незаживающую рану, на мой взгляд, нельзя.
