Евгений Григорьев. Государственный секретарь США Колин Пауэлл, совершивший на днях блиц-визит в Сараево, сделал там любопытное cообщение. Оказывается, НАТО останется в Боснии и Герцеговине и после передачи в декабре командования силами СФОР Евросоюзу. Под началом американского генерала в столице республики будет создан штабной центр альянса, который займется перестройкой боснийской армии для ее подключения к программе «Партнерство ради мира».
Ничего нового в недоверии США к европейцам и нежелании оставлять их без присмотра нет. Но американский «ход конем» в Боснии позволяет одновременно сохранить присутствие там Североатлантического союза и не сужать поле его причастности к актуальным международным проблемам.
В более широком плане для НАТО уже не первый год стоит вопрос: чем и как заполнить свое существование? После окончания холодной войны, налаживания отношений Россия–НАТО и расширения организации до 26 членов ей на континенте заняться особо нечем. Если, конечно, не считать роли инструмента политики США и негласного «сдерживания» России.
Ситуацию усугубило 11 сентября 2001 года. В мировых рамках политический и военный потенциал НАТО оказался невостребованным. Ирак еще глубже расколол альянс. В итоге его международный «вес» серьезно пострадал. Общественный интерес к НАТО тоже уменьшился. СМИ сегодня обращаются к натовской проблематике преимущественно под углом трансатлантических и межсоюзнических противоречий.
Для преодоления кризиса придумана новая стратегия. Она предусматривает выход НАТО за пределы прежней «зоны ответственности» на глобальный простор. Прежде всего как силы в борьбе против международного терроризма. На практике это сводится к периферийными заданиям, вспомогательной роли после того, как решения были приняты и осуществлены без участия альянса. К примеру, в Афганистане. Или Ираке.
Ожидаемых результатов усилия на дальних рубежах не приносят. Выявляются лишь новые проблемы. Принятые политическим руководством решения выполняются неохотно и половинчато. Сейчас в брюссельской штаб-квартире НАТО никак не могут наскрести 3,5 тыс. солдат для увеличения международных сил безопасности ИСАФ в Афганистане. Соответствующее решение было принято еще в октябре прошлого года, а в конце июня подтверждено Стамбульским саммитом альянса. Нашли дополнительно только два батальона численностью от 600 до 1000 военнослужащих и еще 500 для охраны так называемых групп восстановления в афганских провинциях. Германия увеличивать свой контингент (и без того самый крупный в ИСАФ) отказывается. Италия и Испания направляют в сентябре свои войска только на два месяца, пока не пройдут президентские выборы.
По крайней мере политически с участием НАТО в Афганистане все ясно. Сложнее с Ираком. Еще весной Колину Пауэллу виделось формирование там штаб-квартиры альянса, прибавление задействованных в коалиции стран НАТО и численности их контингентов. Но и при самой активной поддержке руководства НАТО в лице нового генерального секретаря голландца Яапа де Хоопа Схеффера сподобить на это альянс как целое не удалось.
Восстановленный трансатлантический консенсус по Ираку очень хрупок. Разночтения выявились даже при реализации стамбульской политдоговоренности о посылке в Ирак натовской группы инструкторов в помощь обучению кадров его новых вооруженных сил. Споры длились целый месяц. А речь-то идет всего о 40 офицерах! Но, если можно так выразиться, для НАТО «на безрыбье Ирак – рыба». Используя столь незначительный повод, Яап де Хооп Схеффер торжественно заявляет, что «альянс един в отношении Ирака».
Между тем французы и немцы своих инструкторов НАТО не выделяют. Бундесвер собирается подарить из своих запасов иракской армии 100 пятитонных грузовиков и обучить для них иракских водителей. Это как бы в русле стамбульских решений НАТО. Однако, по свежей информации из Абу-Даби, речь идет о двустороннем проекте в рамках «политико- стратегического партнерства» ФРГ и ОАЭ и осуществляться будет только на территории эмиратов.
В свою очередь, Париж при сочувствии ряда других стран категорически возражает против физического появления альянса и даже его флага в Багдаде. Так что, если руководству союза и удастся соорудить там нечто вроде своего представительства, масштабное политическое и военное присутствие в Ираке, которое заслуживало бы такого названия, пока не просматривается.
По внешним признакам Организация Североатлантического договора функционирует в привычном режиме. Плановые саммиты и совещания министров созываются. В брюссельской штаб-квартире регулярно заседают послы стран-членов. Идет обсуждение и по линии Совета Россия–НАТО. Однако былая непосредственная причастность к решению кардинальных проблем войны и мира, обеспечению всеобщей безопасности, улаживанию региональных конфликтов стала для альянса большим дефицитом.
Разумеется, прогнозы на счет скорой смерти НАТО были бы преувеличением. Но вопрос о выживании альянса в XXI веке все-таки стоит. Новые лавры, похоже, ему не светят.
