Чемпион несостоявшихся соревнований

Июнь в этом году выдался в Европе жарким. Не таким, конечно, как в прошлом, когда зашкаливали столбики термометров. Но таким, когда политическая жизнь не прекращалась ни на минуту и принесла результаты, не внушающие излишнего оптимизма.

После продолжительных восторгов, сопровождавших принятие в Европейский союз десяти новых членов, последовала скоротечная кампания по выборам Европарламента 6-го созыва. Ее итоги, с каких бы позиций их ни оценивать, трудно назвать удачными. К избирательным урнам пришло минимальное за всю историю ЕС число избирателей – всего 45,5% имеющих право голоса. Особо низкую активность продемонстрировали новые члены союза. При этом в ряде ключевых стран, таких, как Великобритания и Франция, результаты правящих партий оказались просто унизительными для них.

Ответом стала попытка ирландского премьера Берти Ахерна ускорить процесс принятия общеевропейской Конституции, затормозившийся было из-за Испании и Польши, которые выражали недовольство своими квотами в Европарламенте. Эта инициатива завершилась, казалось бы, успехом: на встрече в Брюсселе 19 июня лидеры стран ЕС в последний момент поддержали конституционный документ, однако еще на стадии предварительных переговоров большинство радикальных предложений было отвергнуто.

Но апофеозом стала дискуссия о кандидатуре нового председателя Еврокомиссии. На этот пост было заявлено рекордное число претендентов – от известных политиков типа бельгийского премьера Ги Верхофстадта до преуспевающих бизнесменов, таких, как председатель правления концерна British Petroleum Питер Сазерленд. После недели судорожных метаний европейские лидеры остановили выбор на нынешнем португальском премьер-министре Жозе Мануэле Дуране Баррозу. Участвовавший в студенческие годы в маоистском кружке, возглавлявший наиболее правоцентристскую из называвших себя социал-демократическими европейских партий, выступивший в поддержку решения Джорджа Буша о вторжении в Ирак и не считающийся «своим» ни в одной из фракций нового Европарламента, сеньор Баррозу менее всех остальных кандидатов олицетворяет собой идеальный образ лидера новой Европы.

Итак, Португалия, на футбольных полях еще даже не вышедшая в финал, стала чемпионом на гораздо более важном – политическом – поле. Не победив в упорной борьбе, а скорее забрав кубок победителя, к которому не подпустили никого другого. И весь этот событийный ряд не дает оснований для оптимизма.

На протяжении одного лишь месяца европейцы, во-первых, продемонстрировали изрядное безразличие к формированию парламента, который представляет самое большое и самое старое демократическое сообщество в мире; во-вторых, они отказались от тех положений Конституции, которые предполагали превращение Европейского союза в более сплоченное и четко очерченное политическое объединение; в-третьих, показали, что лидеры отдельных национальных государств не считают председателя Еврокомиссии более значимой фигурой, чем граждане этих стран – своих депутатов в Брюсселе.

Но современный мир ждет от Европы иного. У нее есть все шансы стать примером распространения парламентской демократии в странах, которые на долгие десятки лет были исключены из свободного мира. Она дала мировому сообществу надежду на становление общеевропейской идентичности в условиях углубляющегося раскола той цивилизационной общности, которую пока еще привычно называют Западом. Наконец, именно Европа начала прокладывать путь к формированию наднациональной политической структуры. Однако оказались отвергнуты кандидатуры и Ги Верхофстадта, выдвиженца сторонников проекта «многоскоростной Европы», за который ратуют Жак Ширак и Герхард Шрёдер, и Кристофера Паттена, выступившего за переход к избранию председателя Еврокомиссии депутатами Европарламента, – отчасти, видимо, и потому, что те обладали собственным видением общеевропейского будущего.

А это будущее не безоблачно. В ближайшие годы ЕС придется потратить много сил на инкорпорирование в состав союза только что принятых в него восточноевропейских стран, расширить зону евро, рассмотреть заявку Турции на вступление в ЕС, укрепить институты единой внешней политики, активизировать усилия по повышению экономической конкурентоспособности Европы. Возможно, сеньор Баррозу окажется сильным и независимым деятелем – ведь к этому его будет объективно подталкивать сам его новый статус, – но вряд ли политики такого уровня должны назначаться в ходе спешных консультаций, а не избираться из числа тех, кто доказал свою приверженность общеевропейскому проекту. Ведь тот, кто объявляется чемпионом только из-за неявки остальных участников соревнований, не всегда сможет отстоять свое превосходство на «соревнованиях» более высокого уровня.