Борис Пядышев – Как вы оцениваете ситуацию в Ираке год спустя?
═
– Ситуация в Ираке непростая. Мы хотим помочь иракскому народу как можно скорее обрести суверенитет. Если все пройдет успешно и власть будет передана иракцам этим летом, то мы в ООН рассчитываем на работу с новым иракским правительством по вопросу Конституции и организации национальных выборов где-то в следующем году. Мы также готовы помочь иракцам в послевоенном восстановлении и строительстве новых институтов власти, а также в гуманитарной сфере и в области прав человека.
Но все это предполагает, что ситуация в области безопасности будет улучшаться. В отсутствие безопасности нам будет очень сложно вернуться в Ирак и нормально там работать. Безопасность важна не только для персонала ООН, но и для самих иракцев, для реализации планов по восстановлению страны.
═
– Если оглянуться назад, можно ли было в иракских делах действовать по-другому? Были ли неизбежными разногласия, возникшие в Совете Безопасности в прошлом году?
═
– Я не считаю, что разногласия в Совете Безопасности были неизбежными. До последнего момента ООН была вовлечена в инспекции с целью определить: есть ли на самом деле в Ираке оружие массового уничтожения? СБ единогласно поддержал такие инспекции. Я попытался сделать так, чтобы страны, представленные в СБ, нашли общий язык. И я продолжаю считать, что, если бы Совет смог выступить с общих позиций, появилась бы уникальная легитимность для решения иракского кризиса. И сейчас важно, чтобы было достигнуто единство в Совете, с тем чтобы мы могли двигаться вперед к полному восстановлению суверенитета Ирака.
Я думаю, что Совет Безопасности и ООН действовали так, как и должны были действовать. Инспекторы старались выполнять работу профессионально. Я также считаю, что сегодня мы все осознаем цену, которую пришлось заплатить мировому сообществу, и теперь мы пытаемся сгладить разногласия и свести вместе мировое сообщество, чтобы помочь стабилизировать обстановку в Ираке. Надеюсь, что этот опыт поможет укрепить международное сотрудничество и правительства смогут понять, что наилучших результатов мы можем достичь, когда сотрудничаем и когда работаем, используя многосторонние подходы.
═
– Справедливо ли, что к восстановлению Ирака допускаются только те страны, которые участвовали в военной операции?
═
– Думаю, что в конечном счете решение будет приниматься суверенным иракским правительством. Вместе с тем мне кажется, что вашингтонская администрация отчасти изменила свою точку зрения. Я уверен, что страны и компании, имеющие возможность внести вклад в восстановление, со временем смогут в нем участвовать. Мне кажется, что ситуация меняется и все страны смогут принять участие.
═
– До сих пор в ООН не выработано общепризнанного определения, что такое «терроризм». Почему?
═
– Проблема здесь лежит в концептуальной и политической области. Для кого-то террористы в определенной ситуации – это борцы за свободу, которые сражаются за освобождение своей территории и поэтому не могут считаться просто террористами.
Но я считаю, что здесь должна быть моральная ясность: нельзя оправдать того, кто по каким бы то ни было причинам убивает мирных граждан. Даже если речь идет о самых благородных побуждениях, небезразличны используемые средства. Когда в ход идут жестокие, трагические средства – это принижает цели и побуждения и часто даже перечеркивает их. Вне зависимости от продолжающихся дискуссий мы должны иметь эту ясность: при любых обстоятельствах недопустимы жертвы среди невинных людей.
Дарья Гармоненко