Владимир Скосырев
Президент-реформатор Хатами остался в изоляции после поражения его сторонников на парламентских выборах.
Фото Reuters
Кандидаты, которые считаются верными сторонниками верховного лидера Ирана Али Хаменеи и отстаивают принцип незыблемости Конституции исламской республики, вернули себе контроль над меджлисом (парламентом).
Согласно данным, распространенным Министерством внутренних дел, эти политики, которых на Западе именуют консерваторами, обеспечили себе по меньшей мере 149 мандатов в парламенте, насчитывающем в целом 290 мест. Реформаторы получили около 65 мандатов. Окончательный подсчет должен быть завершен ближе к ночи во вторник.
Итоги голосования фактически стали реваншем клерикальных сил, которые на предыдущих выборах, проходивших в 2000 году, потерпели поражение и уступили реформаторам контроль над меджлисом. Этот реванш меняет расстановку сил в иранском истеблишменте. Четыре года назад реформаторам удалось в известной степени взять в свои руки две ветви власти – законодательную и исполнительную (ее глава по Конституции – президент Мохаммад Хатами). А теперь приверженцы такой формы правления, при которой решающее слово в государственных делах принадлежит исламскому духовенству, будут иметь возможность проводить в парламенте те законы, которые пожелают.
Поражение реформаторов, то есть сторонников ослабления роли священнослужителей в политической и социально-экономической сфере, вызвало разочарование, если не применять более сильных выражений, в Европейском союзе, который, действуя в пику Соединенным Штатам, в последнее время приложил много сил, чтобы восстановить нормальные отношения с Ираном. Министры иностранных дел ЕС охарактеризовали выборы как недемократичные и предупредили, что в связях с Ираном может наступить период похолодания. В частности, глава МИД Великобритании Джек Стро, который совсем недавно побывал в Тегеране и провел там переговоры в надежде расчистить путь британским компаниям, желающим вложить капиталы в иранскую экономику, теперь толкует о том, что выборы «с самого начала были ущербными». Стро имеет в виду то, что Наблюдательный совет из 12 человек, половину из которых назначил верховный лидер аятолла Хаменеи, дисквалифицировал более двух тысяч кандидатов, принадлежавших в основном к реформаторскому крылу.
В более обтекаемых выражениях высказался представитель госдепартамента США Ричард Баучер. По его словам, «иранский народ заслуживает правительства, которое учитывало бы его чаяния».
Эта сдержанная критика отражает подспудную надежду на то, что с консерваторами Западу будет легче договориться, поскольку так называемая либеральная оппозиция в меджлисе реальных перемен все равно добиться была не в состоянии. Кроме того, и в США, и в ЕС понимают, что «жесткая линия», которой якобы собираются придерживаться консерваторы, на самом деле не такая уж жесткая.
В этой связи представляют интерес высказывания руководителя партии «Строители исламского Ирана», которая образует самую крупную фракцию в новом меджлисе. Голамали Хаддададел сказал, что вовсе не собирается ратовать за ужесточение социальных норм поведения или ограничение таких завоеваний либералов последних лет, как разрешение юношам и девушкам свободно общаться в общественных местах или доступ к интернету. «Конечно, мы хотим оградить исламские ценности и исламскую мораль. Но это не значит, что мы будем прибегать к насилию или лишим людей свобод, предусмотренных законом», – заявил Хаддададел. Он мечтает, чтобы Иран превратился в «исламскую Японию».
Сколь ни странно выглядит идеал иранского политика, все же ясно, что смена караула в меджлисе не предвещает гонений на либеральную интеллигенцию и те круги в Иране, которые желают навести мосты к США.
