Торговые войны нового века

Администрация Буша приняла решение об отмене большей части введенных Соединенными Штатами в марте прошлого года пошлин на сталь, импортируемую из стран Европы, Азии и Латинской Америки, сообщила вчера "Вашингтон пост". Этот шаг, о котором может быть официально объявлено на этой неделе, призван предотвратить торговую войну с Евросоюзом и Японией, которые пообещали ввести ответные ограничительные санкции в отношении американских товаров.

Принятое после долгих, мучительных дебатов внутри администрации Буша решение по стали - наглядный пример того, как неопределенность современной международной обстановки (в том числе иракский фактор) отражается на подходах политиков к хозяйственным проблемам.

Во второй половине 2003 года мировая экономика только начала выходить из фазы застоя. В большинстве развитых стран динамика "выздоровления" оставляет желать лучшего. США наращивают заимствования и снижают курс доллара, надеясь оживить экспорт. Европа страдает от рекордно высокого курса евро и увеличения объемов импорта. Экономический рост в Японии пока фиксируется лишь на бумаге. В этих условиях правительства США, стран ЕС и Японии больше озабочены собственными конкретными проблемами, чем соблюдением абстрактных принципов чистоты конкуренции и свободы торговли.

Наибольшую нервозность демонстрирует американская администрация. Только за последние полтора года США были 19 раз уличены ВТО в незаконных торговых ограничениях. Они касались поставок хлопка из Бразилии, цемента из Мексики (входящей, между прочим, в НАФТА), металлопроката из Кореи, Бразилии, Швейцарии и т.д. Громкий резонанс получили известные дела DS262 и DS290 от 30 июня 2002 года и 27 января 2003 года, когда в ВТО обратились с жалобами соответственно Германия/Франция и Мексика, чей импорт стали подпал под американские ограничительные меры. Однако все эти "мелкие ссоры", возникающие в связи с разногласиями по торговле товарами, годовой оборот которых составляет 3-5 млрд. долл., меркнут на фоне новой проблемы, превосходящей по остроте все, что до сих пор знала история мировой торговли.

Как известно, главными центрами международной торговли являются США, ЕС и Япония. Стоимость их совокупного экспорта (помимо внутриевропейской торговли) составила в 2002 году 3,1 трлн. долл. Производственные издержки в этих трех хозяйственных системах примерно одинаковы: в частности, средняя заработная плата в американской промышленности составляет 18 долл./час, в Европе - 21 долл./час, в Японии - около 17 долл./час. Развивающиеся страны (включая Россию) поставляют на мировой рынок товаров и услуг на 1,1-1,3 трлн. долл. В подобных условиях международные торговые соглашения с грехом пополам обеспечивали сложившийся баланс интересов.

Однако в последние годы на мировой рынок вышла новая сверхдержава - Китай. Сегодня КНР остается еще относительно бедной страной, и ее доля в общем объеме мирового экспорта почти в 1,6 раза меньше (в сопоставимых ценах), чем доля Японии во второй половине 80-х годов. Однако китайское присутствие способно нарушить (и уже нарушает) сложившийся баланс.

В декабре 2001 года КНР в силу преимущественно политических соображений была принята в ВТО. В результате китайский экспорт вырос с 267 до 495 млрд. долл. только за 2001-2003 гг. В китайскую экономику хлынули инвестиции из соседних стран (американские и европейские компании обеспечивают ныне лишь 17,3% всех иностранных капиталовложений в КНР). По совокупному объему накопленных иностранных инвестиций (881 млрд. долл. по состоянию на начало 2003 года) Китай уступает теперь только Соединенным Штатам. При нынешнем уровне оплаты труда в китайской промышленности, численности безработных примерно в 200 млн. человек и планах правительства переселить в города из сельской местности не менее 300 млн. человек к 2025 году у китайских производителей еще добрый десяток лет не будет острой необходимости повышать издержки на наем персонала. При этом правительство поддерживает курс юаня на неизменном с 1998 года уровне в 8,28 юаня за 1 долл., что повышает конкурентоспособность китайских товаров в условиях ускоряющегося снижения курса американской валюты.

Проблема современного Китая серьезно отличается от проблемы Японии конца 80-х годов. В то время уровень жизни в Стране восходящего солнца был в 7 раз выше, чем в сегодняшней Поднебесной. Япония выступала не только экспортером, но и инвестором; китайские же инвестиции за рубежом (не считая собственности хуацяо) в 60 раз уступают иностранным вложениям в китайскую экономику. И если перспективы Японии поставить на мировые рынки больше товаров, чем могли экспортировать США или ЕС, были нереальными, при сохранении нынешней динамики развития Китай может уже в 2006 году довести объем своего экспорта до более чем 1 трлн. долл.

Китай поставляет в США, ЕС и другие страны продукцию в основном трудоемких отраслей (сегодня он производит 70% всей выпускающейся в мире фотокопировальной техники, 50% компьютеров, 50% обуви, 34% бытовой электроники и т.д.), а закупает технологии и предметы роскоши. Такая структура торговли превращает Китай в одну из самых серьезных угроз занятости в США и ЕС. Не случайно в минувшую пятницу, всего лишь через день после обнародования сведений о том, что торговля с Китаем обеспечила в III квартале треть (!) всего отрицательного сальдо внешней торговли США, "Нью-Йорк таймс" опубликовала альтернативные данные об американской безработице, определяющие ее реальный уровень в 7,8% (в отличие от 6%, приводимых в официальной отчетности). Таким образом, новый Китай становится опасным для экономического благополучия и хозяйственной стабильности западного мира, прежде всего Соединенных Штатов, и помешать признанию этого факта не сможет никакая политкорректность. Собственно говоря, ограничения, введенные недавно администрацией США на импорт китайского текстиля и телевизоров, как раз и являются тому косвенным свидетельством.

Но поскольку экономические закономерности ограничивают свободу маневра, попытки политиков регулировать мирохозяйственные пропорции могут оказаться даже более опасными, чем инициируемые ими военные игрища.