Максим Гликин
Лидеры России и США предпочитают идти в ногу.
Фото Reuters
"Путин мне импонирует, он мне нравится. Он хороший человек, с которым можно качественно провести время". Так Джордж Буш подвел итоги переговоров в Кэмп-Дэвиде. Оба президента демонстрировали, что оставили далеко позади разногласия по Ираку и относятся друг к другу с еще большим доверием и пиететом, чем два года назад.
А ведь фон для этих переговоров усилиями американских массмедиа был создан довольно мрачноватый. Такого шквала критики в адрес Кремля в США давно не было. Путину припомнили не только Чечню, но и закрытие ТВС, и гонения на Гусинского, и атаку силовиков на ЮКОС, и изгнание независимых социологов из ВЦИОМа.
Мои московские коллеги старались как-то компенсировать этот американский негативизм, иногда даже с перебором, утверждая в своих репортажах, например, что Путину аплодировали и после встречи в ООН, и после общения со студентами и преподавателями в Колумбийском университете. Это, мягко говоря, преувеличение. Зал Генассамблеи ООН был вообще полупустой - не только во время выступления Путина, но и когда толкали речь другие лидеры. Возможно, потому, что трибуна ООН - не то место, откуда сегодня ждут сенсаций. И уж тем более их не ждут от нынешних постоянных членов Совбеза, которые в больших пертурбациях не заинтересованы. В этом смысле куда острее и интереснее говорили лидеры Аргентины и Индии, выступавшие после Путина. Их, кстати, в пресс-центре ООН, по наблюдению корреспондента "НГ", вообще никто не слушал. А между тем аргентинский президент Нестор Карлос Киршнер сказал, что нужно пересмотреть такой институт, как МВФ. А индийский премьер Атал Бихари Ваджпаи высказался за переустройство Совбеза, обвинив его постоянных членов в том, что те "охраняют свою исключительность". Характерно, что на пресс-конференции Путина и Буша о реформе ООН вообще ничего не говорилось. Как и по поводу внутренней политики Кремля, о которой накануне шла речь и на встрече Путина с общественностью в Колумбийском университете, и с американскими бизнесменами в здании Нью-Йоркской фондовой биржи.
Кстати, обстановка в университете отнюдь не была благостной. Многие студенты и преподаватели задавали весьма острые вопросы. И президент, надо заметить, от них не уходил. При этом выяснялось, что он до мелочей знает подробности многих скандальных ситуаций, например вокруг ВЦИОМа. На вопрос, правда ли, что ВЦИОМ попал под полный контроль властей, Путин отвечал, что, наоборот, государство решило передать центр в частные руки, а его работники этому сопротивляются, желая "гарантированно получать зарплату". "ВЦИОМ - это государственная организация, фактически подчиненная администрации президента, - уточнил Владимир Путин. - Если не хотят приватизации, ее можно остановить. Только не говорите, что насильно оставили..."
Конечно, не обошлось и без темы пересмотра итогов приватизации. Причем так получилось, что мысль, высказанную в Колумбийском университете, Путин развил на Уолл-стрит. Итоги приватизации Путин подвел следующим образом: "Подавляющее большинство общества считает, что это был несправедливый способ распределения собственности. Но если начинать деприватизацию, ущерб будет еще больший, чем от самой приватизации". Тут президент счел нужным заметить, что Григорий Явлинский предлагает амнистию капиталов, полученных от этого процесса. Такая идея Путину нравится, но, по его словам, надо обеспечить ее юридически и политически - чтобы общество согласилось с этим решением.
На Уолл-стрит эту тему затронул сам ведущий Джон Рид: "Мы поддерживаем и восхищаемся программой приватизации, осуществленной вашим правительством, которая показала весь предпринимательский талант ваших людей". - "У нас нет головокружения от так называемых успехов", - скромно отвечал российский лидер. Но чуть позже один из собеседников спросил: "Вы собираетесь проанализировать, все ли было сделано законно в ходе приватизации?" - "Вопрос в том, - сказал президент, - не было ли нарушено тогдашнее не очень справедливое законодательство. Потому что даже если такое законодательство было нарушено, у правоохранительных органов могут появиться поводы для разбирательства". Тут Путин вновь напомнил об идее провести амнистию капиталов, но такое решение, по его словам, должно быть выработано "в контакте с бизнес-сообществом". Эта тема продолжалась и на улице, когда журналисты обступили Вагита Алекперова. Он поджидал президента, чтобы вместе отправиться на осмотр одной из бензоколонок, приобретенных в Америке "Лукойлом". Алекперов сообщил, что разубеждает западных коллег, которые боятся, не будет ли передела собственности. "Какие аргументы вы им приводите?" - поинтересовался корреспондент "НГ". "Я привожу высказывания президента и законодательство, которое существует в России" - "И этого им достаточно?" - "Вполне", - закивал нефтяной магнат.
Какие аргументы сам Путин приводил Бушу в ходе весьма длительных переговоров (общей сложностью около трех с половиной часов), история умалчивает. Но, выйдя к журналистам, Буш выглядел вполне удовлетворенным: "Я уважаю видение Путиным будущего России: это будет страна, где будет царить мир, где будет преобладать демократия и экономическая свобода". Преобладание будущего времени в оценках Буша вряд ли случайно.
Так или иначе, но Буш не позволил себе ни слова критики в адрес России. А вот Путин накануне переговоров вовсю критиковал работу американских пограничников и визовых служб. Эту тему подхватили на пресс-конференции в Кэмп-Дэвиде представители российских информагентств, всегда чуткие к настроению своего президента. Буш заверил, что американцы не хотят препятствовать въезду в страну журналистов и бизнесменов, "которые нормальные, разумные люди".
Тем не менее наблюдателям, присутствовавшим в Кэмп-Дэвиде, показалось, что в заявлениях о большом прогрессе в российско-американских отношениях довольно много декларативного. Но Путин развеял такие сомнения: "Откуда растут ноги у вопросов подобного рода? Это все происходит оттого, что от нас ждут каких-то революций. Уже недостаточно просто позитивного развития отношений". Путин напомнил, что товарооборот между нашими странами за первое полугодие вырос на треть. А главное - удалось создать "обстановку доверия". И Путин показал на конкретном примере, что это за обстановка: "Я никогда не говорил об этом публично, скажу сегодня. Когда началась контртеррористическая операция в Афганистане, по различным каналам на нас выходили люди, которые собирались противостоять Америке. Если бы между президентом Бушем и мной не сложились соответствующие отношения, неизвестно, как развивалась бы ситуация в Афганистане". В общем, доверие между двумя президентами спасает мир.
Нью-Йорк-Вашингтон-Москва
Дарья Гармоненко