Нефтяной антитеррор

Сегодня можно уверенно утверждать, что ни одна из тенденций, складывающихся на мировых рынках, не привлекает такого внимания отечественных экспертов, как изменение цен на нефть - главный экспортный ресурс страны. В России эта проблема приобрела политический оттенок еще в 1998 году, а начатая Соединенными Штатами война в Ираке подчеркнула ее значение и для глобальной политики.

Что наделяет изменение цен на нефть политическим значением? Во-первых, их повышение является одним из важнейших факторов замедления хозяйственного роста в развитых странах. Во-вторых, в 1973-1974 и 1980 годах скачки нефтяных цен вызвали два самых серьезных экономических кризиса послевоенной эпохи. В-третьих, роль Организации стран - экспортеров нефти (ОПЕК) в регулировании рынка остается огромной, и цены на нефть, как никакие другие, устанавливаются с учетом мировой политической конъюнктуры. Наконец, в-четвертых, основным потребителем нефти и нефтепродуктов выступают США - страна, которая, как теперь становится ясно, отвыкла решать свои экономические проблемы экономическими методами.

Политическая составляющая проблемы нефтяных цен становится все более значимой прежде всего потому, что постепенно отходит на второй план ее экономическая составляющая. На протяжении последних 30 лет удельное потребление нефти в индустриально развитых странах снизилось более чем вдвое и продолжает снижаться. Потребление нефти в промышленности стран ЕС не растет с 1986 года, хотя объемы промышленного производства выросли с тех пор более чем на 80%. Энергоемкость промышленной продукции в большинстве развитых стран сокращена почти в 2,5 раза с момента начала первого "нефтяного" кризиса в 1973 году. Как следствие, с начала 80-х прослеживается тенденция к плавному снижению цен на нефть, нарушаемая исключительно политическими конфликтами.

Специфика нынешней ситуации заключается в том, что сторонами этой политической игры оказались, по сути, лишь ОПЕК и США. Хотя страны ОПЕК обеспечивают лишь 40% ежедневно поставляемой на мировой рынок нефти, именно их согласованная позиция служит установлению ценовых ориентиров. На Соединенные Штаты приходится лишь 30% потребляемой в мире нефти (что превосходит суммарный показатель Западной Европы, Латинской Америки и Африки), однако потребности страны в ней уверенно растут. На этом фоне важно заметить, что Россия, являющаяся одним из крупнейших экспортеров нефти, производит ее в три раза меньше, чем страны Ближнего Востока, а Западная Европа, наиболее последовательно снижающая энергопотребление, не расценивает колебания цен как угрозу для своей экономики. В расчете на килограмм условного топлива США производят сегодня 3,8 долл. ВНП, тогда как Франция - 5 долл., Великобритания и Германия - 5,5, Япония - 6, а Швейцария - 7,8 долл.; при этом эмиссия углекислоты в расчете на душу населения составляет в США 20,1 тонны, тогда как в Германии - 10,2, в Японии - 9,2, в Великобритании - 8,9, во Франции - 5,8, а в Швейцарии - 5,6 тонны.

Поэтому движение нефтяных цен определяется взаимным позиционированием ОПЕК и США. Снижение потребления нефти в ЕС и рост ее экспорта из России, объективно выступающие факторами понижения цены, компенсируются растущим спросом в странах Юго-Восточной Азии, препятствующим ее реальному падению (не случайно наиболее существенное снижение цен совпало с кризисом в экономике этого региона).

В этом контексте предположение об обусловленности войны в Ираке потребностью США в контроле над мировым нефтяным рынком выглядит вполне обоснованным. Сегодня ОПЕК остается последним из созданных развивающимися странами в 60-е годы картелей, призванных удерживать монопольно высокие цены на сырьевые ресурсы; все остальные уже давно стали достоянием истории, как и надежды их организаторов на постоянное извлечение сверхдоходов из экспорта сырья. Роспуск ОПЕК, нередко считающийся целью американских стратегов, выглядит сегодня не только возможным, но и вполне своевременным; достаточно заметить, что среди членов организации нет ни одного вполне демократического и устойчиво развивающегося государства.

Нынешний конфликт в зоне Персидского залива с большой вероятностью положит начало продолжительному периоду снижения цен на нефть, особенно резкому на первых порах, когда "пожелания" нефтеэкспортеров станут гораздо менее жесткими, а мировая экономика будет продолжать балансировать на грани кризиса. С некоторыми оговорками можно даже сказать, что США прибегли к войне, когда поняли, что ни снижение процентных ставок, ни сокращение налогов недостаточны для придания их экономике нового толчка, способного вывести ее из фазы замедленного развития.

Какими же могут стать эти цены? Достаточно низкими, на наш взгляд. Возможности стран ОПЕК позволяют им с прибылью экспортировать нефть при цене в 7-8 долл. за баррель. Европейские нефтяники, добывающие сырье в основном в Северном море, более ограничены в своих маневрах: себестоимость барреля нефти достигает здесь 11-12 долл. Российские показатели колеблются в диапазоне от 6 до 9 долл. за баррель. Хотя и не следует ожидать снижения цен до этих уровней, в сложившейся ситуации ориентирами будут выступать именно они. Учитывая как то, что в столь монополизированном секторе считается нормальной прибыль в 50-60%, так и то, что производители в самих США и Мексиканском заливе также не мечтают работать себе в убыток, следует, на наш взгляд, признать вполне "справедливой" цену в пределах 15-18 долл. за баррель (ведь не приходится сомневаться, что, если за ее установление взялись Соединенные Штаты, которые, как известно, не выносят нарушения принципа справедливости, цена наверняка будет "справедливой").

Все это не может внушать россиянам оптимизма. Хотя эксперты и политики и заявляют, что страна не столкнется с трудностями даже при цене нефти в 22 долл. за баррель, сложно отнестись к этому с полным доверием. Не говоря уже о том, что бюджетные расходы существенно выросли за последние годы, заметим, что при достижении указанной отметки биржевыми ценами (уже упавшими с почти 40 до 25-26 долл. за баррель) реальные цены на российскую нефть марки Urals достигнут 18-19 долл. за баррель, что вызовет уже не отдельные трудности, а серьезные проблемы. И в этих условиях российским политикам, последовательно поддерживающим усилия США по борьбе с терроризмом, придется вспомнить старый жизненный принцип "дружба дружбой, а денежки врозь". Жаль только, что лишь вспомнить, а не применить.