Дмитрий Суслов. - Какие темы, по вашему мнению, выходят сейчас на первое место в российско-американских дискуссиях?
- По-прежнему на первом месте будет Ирак. Президент Буш захочет достичь с Путиным общего понимания того, как действовать в том вероятном случае, когда Ирак попытается уклониться от выполнения резолюции СБ ООН # 1441 или выполнит ее не в полном объеме. В начале 90-х Саддам Хусейн весьма эффективно расколол Совет Безопасности, и США предпримут колоссальные усилия, чтобы гарантировать неповторение такого сценария.
Президент Буш также захочет использовать нынешнюю встречу, чтобы выразить свою поддержку сотрудничеству в рамках нового Совета Россия-НАТО. Центральным пунктом его турне является, безусловно, саммит в Праге, на котором объявлено о приглашении семи новых государств, включая страны Балтии. Однако визит в Россию важен не только символически, но и с точки зрения его содержания, поскольку представляет собой возможность подчеркнуть важность все большего подключения России к делам НАТО.
Борьба с терроризмом в более широком контексте и ситуация в Афганистане также стоят в повестке дня. И, возможно, российское правительство захочет обсуждать вопрос о длительности военного присутствия США в Центральной Азии. Кроме того, будут обсуждаться ситуация в Грузии и Панкисском ущелье, а также война в Чечне. Причем скорее всего в контексте борьбы с терроризмом.
В области безопасности на повестке дня стоит проблема северокорейской ядерной программы, а также сотрудничество с Ираном, которое является давним раздражителем в российско-американских отношениях. Могут быть продолжены и двусторонние дискуссии по стратегической стабильности, отталкиваясь от майского саммита и договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Я также ожидаю, что будут затронуты экономические вопросы, включая энергетическое сотрудничество и вступление России в ВТО. Думаю, будет колоссальным достижением, если оба президента, особенно Буш, выразят свою поддержку улучшению двустороннего визового режима, ведь россияне и американцы сталкиваются со все большими трудностями при организация путешествий, встреч и т.д.
- Как вы объясняете поддержку Россией американского проекта резолюции по Ираку? В чем, на ваш взгляд, состоял размен?
- Нынешний вариант резолюции сильно отличается от первоначального проекта США. Известно, что и российская позиция претерпела изменения. Ведь ранее Москва не видела необходимости в новой резолюции по Ираку. Окончательный вариант резолюции был выработан в результате значительных взаимных уступок, в первую очередь между США, Францией и Россией.
Этой осенью было множество спекуляций, особенно в Москве и Вашингтоне, о цене российской поддержки новой резолюции ООН - будь то гарантирование иракского долга советских времен, предоставление России свободы рук в отношении Грузии или, что особенно важно, судьба российских контрактов на разработку иракской нефти в случае смены режима в Багдаде. Американское правительство публично признало важность российских экономических интересов в Ираке, однако оно не уточнило, что это означает на практике. По крайней мере не уточнило публично.
Наиболее серьезное беспокойство России в случае с Ираком - и если бы я был русским, то это было бы и моим наибольшим беспокойством - это то, что может случиться с мировыми ценами на нефть. Военная операция скорее всего приведет к повышению цен в краткосрочной перспективе. Однако в случае смены режима и достижения иракским экспортом за 2-3 года своего потенциала в 5-6 миллионов баррелей в день цены неизбежно снизятся по сравнению с сегодняшним уровнем. Я могу предположить, что администрация Буша без лишнего шума выразила свою поддержку стабилизации мировых цен на нефть в долгосрочной перспективе на уровне ниже чем 25 долларов за баррель, но выше чем 13 долларов за баррель - та цена, которая окажет крайне негативное воздействие на российский бюджет и перспективы экономического роста.
- В чем причина того, что американский подход к проблеме Чечни значительно мягче европейского?
- Во-первых, более мягкий подход США к Чечне по сравнению с европейским прослеживался в равной степени во время президентств и Клинтона, и Буша. Это не является неким новым феноменом. Я думаю, что причина состоит в том, что обе администрации были в большей степени расположены к поддержке президентов Ельцина и Путина, так как у США с Россией более широкая, а подчас иная повестка безопасности, нежели у европейских союзников.
Но если смотреть исключительно на администрацию Буша, то можно отчетливо увидеть, что критика поведения российской армии и служб безопасности в Чечне смягчилась после событий 11 сентября прошлого года. Это тесно связано со стремлением заручиться российской поддержкой по вопросам борьбы с терроризмом сначала в Афганистане, но теперь и в Ираке. Думаю, со стороны США может иметь место действительное, а не только в плане риторики, признание роли международного терроризма в Чечне. Ужасный кризис с заложниками в Москве в очередной раз сфокусировал международное внимание на войне в Чечне, и это, безусловно, будет одной из деликатных тем обсуждения в Пушкине. Президент Буш, не исключено, представит некоторые идеи о том, как США могут поспособствовать решению этой чрезвычайно сложной и кровоточащей проблемы.
