Дель Понте избежала позора

Карле дель Понте - главному обвинителю Международного трибунала по бывшей Югославии - уже не раз приходилось краснеть, присутствуя на свидетельских показаниях по делу экс-президента Сербии и СРЮ Слободана Милошевича. Дело в том, что подсудимый слишком часто демонстрирует блестящую информированность и интеллектуальное превосходство над свидетелями, пытающимися помочь трибуналу доказать его вину в военных преступлениях и геноциде. Милошевичу, сохраняющему, как правило, внешнее спокойствие, удается если не уничтожать своих оппонентов, то по меньшей мере ставить под сомнение правдивость их утверждений.

Дель Понте пришлось бы очень сильно понервничать во время "исторического поединка" Милошевича с нынешним президентом Хорватии Стьепаном Месичем, который состоялся на этой неделе. Однако главного обвинителя не было в зале заседаний, порог которого впервые переступил действующий глава государства, причем непосредственно причастный к событиям, положившим начало кровавому распаду бывшей СФРЮ. В течение двух дней в трибунале царила, по мнению наблюдателей, крайне напряженная атмосфера. И если из этого поединка кто-то вышел победителем, то по крайней мере это не Месич, кстати, так и не сумевший взглянуть в глаза подсудимого.

От отношений между сербским и хорватским народами издавна зависело положение дел в центральной части Балкан. В свою очередь эти отношения всегда выяснялись в промежуточной зоне - Боснии и Герцеговине, причем обычно путем договоренностей между Белградом и Загребом, после которых наступала резня.

Именно поэтому ключевой темой в показаниях Месича стали не столько события в Хорватии в начале 1990-х годов. В центре внимания оказалась таинственная встреча Слободана Милошевича с бывшим лидером Хорватии Франьо Туджманом (ныне покойным) в сербском местечке Караджорджево в марте 1991 года. По свидетельству Месича, именно он в сотрудничестве с бывшим соратником Милошевича Борисавом Йовичем организовал этот "саммит". Встрече предшествовали переговоры, в ходе которых Йович сообщил Месичу, что Белград "абсолютно не интересует проживающее в Хорватии сербское меньшинство, а лишь Босния - точнее 66 процентов ее территории, которые были сербскими и останутся сербскими".

Взамен Йович обещал хорватам боснийские города Цазин, Велику Кладушу и Бихач. По словам Месича, и у Йовича, и у Милошевича была лишь одна цель - создание "Великой Сербии", границы которой по согласованию с хорватами простирались бы намного западнее реки Дрины.

Именно на встрече в Караджорджево Милошевич и Туджман договорились о разделе Боснии и Герцеговины, как утверждает Месич. Однако известно, что переговоры проводились тет-а-тет. Месич заявил, что по возвращении из Караджорджево Туджман, выступавший ранее за сохранение целостности Боснии, внезапно изменил свое мнение, и стало очевидно, что Милошевичу удалось убедить своего партнера.

Подтверждением достигнутой договоренности служат записи телефонных переговоров между Милошевичем и Туджманом, найденные после смерти последнего и обнародованные Месичем после прихода к власти в 2000 году. Как оказалось, между Загребом и Белградом существовал "красный телефон", по которому "заклятые друзья" Милошевич и Туджман согласовывали свои действия даже во время самых ожесточенных боев между сербами и хорватами как в самой Хорватии, так и в Боснии.

Показания Месича проходили гладко до тех пор, пока он имел дело с обвинителем Джеффри Найсом. Но положение изменилось, когда в свои права вступил Милошевич, приступив к допросу Месича. Президент Хорватии явно чувствовал себя неуютно, и дело не только в том, что Милошевич всегда выглядит прекрасно подготовленным и отрицает любые обвинения в свой адрес. Дело - в биографии самого Месича.

В критические месяцы 1991-го, предшествовавшие началу войны, Месич был самым близким соратником Туджмана. Иначе говоря, и у него рыльце в пушку. Весной 1991 года Месич являлся председателем президиума СФРЮ, причем последним. Когда дело пошло к войне в Хорватии, он вернулся из Белграда в Загреб и с трибуны хорватского парламента торжественно заявил, что "задача выполнена: Югославия развалена". Кстати, книгу своих воспоминаний Месич озаглавил не менее колоритно - "Как мы сокрушили Югославию". Это по-своему характеризует Месича, обвиняющего теперь в том же самом Милошевича.

Месич вместе с Туджманом стоял у истоков политики, приведшей в 1995 году (когда Месич находился уже в опале) к изгнанию 300 тысяч сербов из Хорватии после краха самопровозглашенной Республики Сербская Краина. И Туджман, и Месич прекрасно знали, что это однажды произойдет.

Именно поэтому на нервозную реплику Месича "Кто здесь на скамье подсудимых?" Милошевич с полным правом ответил: "В этом и заключается вопрос". Рано или поздно Международному трибуналу придется признать, что на балканской кровавой кухне последнего десятилетия самые острые блюда готовил не один Милошевич.

Белград