Сабер Азам Сегодня самое главное для нас - это возвращение в Косово беженцев и перемещенных лиц, а их примирение с представителями других национальностей уже должно произойти на местах. Существует два типа возвращения: организованное и спонтанное. Но вне зависимости от этого любое возвращение должно быть добровольным.
В каждом муниципалитете мы создали рабочие группы во возвращению, в которые вошли представители местных властей, этнических меньшинств, а также международных и неправительственных организаций. Время от времени представители ООН или местных властей выезжают в Сербию и Черногорию, убеждая сербов вернуться домой. Затем следует приглашение посетить их деревни. Иногда одного такого визита достаточно, чтобы, приехав и побеседовав со своими соседями, человек принял решение вернуться. В других случаях нужно до пяти таких посещений. Лишь после этого мы начинаем привлекать средства под конкретные проекты: по восстановлению жилья, водопровода, санитарных условий. Мы стараемся взаимодействовать с представителями разных стран, знакомя их с нуждами людей.
Вот только некоторые цифры. Дар Франции для меньшинств Косово - 2,3 млн. евро. Италия согласилась предоставить 3,5 млн. евро для возвращения сербов в Печ. Германия предоставила 953 тыс. евро для поддержки сербов в Клине. Швейцария выделит 1,1 млн. швейцарских франков муниципалитету Липян. Вклад США составил 5,5 млн. долл. У нас также есть предложение о помощи от правительства Лихтенштейна.
Спонтанное возвращение никто не может контролировать. 60% - это как раз те, кто вернулся сам по себе. Факт добровольного возвращения нас очень вдохновляет, но, с другой стороны, эти люди долгое время бывают лишены соответствующей материальной поддержки в отличие от тех, кто возвращается организованно.
Что же касается собственности, то у нас существует пять категорий оценки ущерба. Пятая - когда дом уничтожен полностью. Людям, у которых это произошло, обязательно оказывается помощь: им предоставляют технику. Тому, кто потерял собственность, она возвращается на основании закона. Однако следует отметить, что здесь вопросы собственности более запутанны, чем в странах Запада: по причине сложностей югославского законодательства. Мы пока не можем удовлетворить все просьбы. Из 13 тысяч полученных нами просьб удалось удовлетворить лишь несколько.
В первые 6 месяцев этого года мы зарегистрировали 1000 возвратившихся человек, 480 из них - сербы. Причем возвращающихся стало больше, чем уезжающих: на 1000 прибывших приходится 200 уехавших. Для нас это хороший знак, хотя возвращение сербов в места, населенные преимущественно албанцами, проходит намного труднее. Мы сейчас серьезно занимаемся этим вопросом, в результате чего некоторые люди смогли вернуться в такие города, как Призрен и Гнилане. Пока это явление не дошло до столицы края - Приштины, но мы думаем, что когда-нибудь это произойдет само по себе.
Албанцы боятся, что с возвращением сербов восстановится прежний режим. Но мы объясняем албанскому большинству, что оно должно принять представителей меньшинств и создать условия для установления равных с ними прав. В то же время мы надеемся, что меньшинства интегрируются в демократические институты Косово. Мы настояли на создании специального поста координатора возвращений при премьере правительства Косово, который занял серб. По моему убеждению, если мы позволим большему количеству сербов быть во власти, интеграция пойдет гораздо быстрее.
Мы надеемся, что недавний случай в Клокоте, где было взорвано несколько сербских домов, не повлияет на процесс возвращения. И хотя пока никто не может гарантировать здесь полную безопасность, условия для возвращения улучшаются с каждым днем. Мы не можем приставить к каждому жителю Косово солдата в качестве телохранителя, поэтому должно быть налажено взаимопонимание, что, в свою очередь, ускорит примирение.
Приштина
