Вадим Удманцев - Господин Валентайн, какова сегодня численность сил КФОР и достаточно ли этого количества войск для решения стоящих перед ними задач?
- В настоящее время в составе сил КФОР находятся 34 тысячи военнослужащих, но мы планируем, что к лету 2003 года останется 30 тысяч. Я думаю, что этого количества достаточно. Прошло три года после окончания военных действий, и ситуация уже другая, более безопасная. У нас нет никаких внешних угроз, как нет и межэтнических столкновений.
Клянусь, что теперь отсутствуют случаи закидывания машин камнями, а автобусы, на которых ездят косовские сербы, уже не сопровождаются полицией. Мы больше не охраняем и поезд, который идет из Македонии в Сербию через территорию Косово. Это только несколько показательных примеров того, что в провинции становится безопаснее.
Мы уходим от рутинных задач: установки КПП, сопровождения транспорта и охраны кладбищ. Теперь с этим справляются местная полиция Косово и полицейские силы ООН. Нашей задачей является охрана границ, чтобы предотвратить их переход экстремистами и контрабандистами. Например, не так давно мы задержали группу экстремистов, которые собирались сорвать предстоящие выборы на территории Македонии. Еще одной важной задачей является поддержка международной полиции ООН в борьбе с преступностью. С июня 2001 года мы изъяли больше 4500 единиц оружия разного рода и 450 тысяч видов боеприпасов.
- Согласован ли план сокращения сил KФOР с главным командованием НАТО? Какие страны сократят свое присутствие в большей степени?
- В начале этого года нас попросили составить план сокращения воинского присутствия на Балканах и внести предложения о том, что мы можем сделать с нашей стороны для этого процесса. Мы предложили сократить контингент военнослужащих за счет руководящего состава, но не за счет солдат. Нынче мы имеем в пяти зонах ответственности такое же число многонациональных бригад: "Север", "Юг", "Запад", "Восток" и "Центр" - и соответственно 5 штабов, которые подчиняются главному штабу сил KFOR, в котором уже уменьшили штат сотрудников на 22 человека. К концу этого года сократим и число зон ответственности, оставив три вместо пяти. Здесь мы должны более успешно выполнять поставленные задачи, чем в Боснии, поскольку там мы уменьшили количество личного состава, но сокращения штабов не произошло, в результате чего получилась большая голова и слабые мускулы.
Я был очень рад, когда в октябре прошлого года мне сообщили, что и российское командование отнеслось с пониманием к моей просьбе и решило существенно сократить свои войска. Хотя и причины этого сокращения были в большей степени экономические. Тогда российский воинский контингент насчитывал 2400 военнослужащих, нынче там остались лишь 650 человек - в восточной зоне ответственности в Косовской Каменице и на аэродроме в Слатине. В конце концов КФОР здесь не для того, чтобы подымать флаги, а для того, чтобы выполнять поставленные задачи.
- С территории, контролируемой многонациональной бригадой "Запад", в настоящее время выводится тяжелая техника. Коснутся ли эти изменения других бригад?
- Сегодня мы в состоянии поддерживать здесь процесс возвращения к нормальной жизни, а значит, должны показать местным жителям, как армия действует в демократических условиях. Я попросил представителей различных воинских контингентов помочь уменьшить численность сил КФОР и убрать отсюда тяжелую технику. Франция уже вывела свои танки. Представители некоторых стран оставили небольшое количество танков, чтобы использовать их для тренировочных целей. Последние боевые вертолеты были выведены отсюда где-то четыре месяца назад. У нас остались только вертолеты, использующиеся для связи, и транспортные вертолеты.
- Вы можете сравнить опыт, в свое время полученный вами в Боснии и Герцеговине, со здешней работой?
- Главное отличие между моим нынешним и тогдашним положением состоит в том, что сегодня у меня есть возможность отреагировать на любую угрозу. В Сараево это было просто невозможно, так как у обеих враждующих сторон имелись танки, пушки, пусковые ракетные установки, а я лишь командовал пехотой. Когда ты выполняешь миссию по поддержанию мира, то должен быть в состоянии преодолеть обе силы, участвующие в конфликте. Теперь же югославская армия не представляет для нас угрозы, потому что политическая ситуация в корне изменилась.
- Процесс возвращения сербов-беженцев в Косово идет крайне медленно. Что же будет потом, когда отсюда уйдут международные силы?
- Это будет не завтра. Я прагматик и вижу прогресс налицо, благо, каждый день выезжаю в народ. Вот вчера я вышел вместе с патрулем на улицы Грачаницы (один из немногих сербских анклавов, оставшихся на территории Косово. - Прим. автора), зашел в магазин и спросил продавца: "У вас много телевизоров, техники, вещей. Откуда вы взяли все это?" "Из Приштины", - был ответ. "Но вы же серб, как вы покупаете товары в Приштине?" - "Я покупаю их у моих албанских коллег..." Это признание о многом говорит.
Сейчас мы хотим, с одной стороны, чтобы албанцы могли жить вместе с сербами, а с другой - чтобы сербы преодолели свои психологические барьеры. Сербы нам нередко рассказывают, что им угрожают, но мне нужны факты! Несколько недель назад я встретился с владыкой Артемием в монастыре Грачаницы, он показал мне книгу, в которой писалось о разрушении церквей в Косово в 1999 году, но конкретных фактов, кто бы это мог сделать, у него не было. Может быть, я не прав, но скажу, что за первые 6 месяцев этого года были убиты 34 человека: 32 албанца, одна сербка и один босниец. Думаю, что эти убийства были совершены на криминальной почве. Из своего опыта пребывания на Балканах я понял, что здесь нет черного или белого - все пестрое.
Приштина-Москва
