Марина Калашникова За три недели до российско-американского саммита и установления новых отношений партнерства России с НАТО в США, похоже, готовы пересмотреть оценки демократизации российского общества. Вопрос о том, будет ли Россия сближаться с Западом или откажется от демократических принципов ради экономического скачка, оказался для американцев столь актуален, что они решили вспомнить наследие Андрея Сахарова, который был одним из теоретиков этого сближения.
Влиятельный конгрессмен Кристофер Смит, заместитель главы комитета по международным отношениям, обратился к палате представителей с предложением посмертно признать академика Андрея Сахарова почетным гражданином США. Шаг беспрецедентный. Американский иммиграционный закон строго ограничивает круг иностранцев, которым может присваиваться такой статус. Это те, кто погиб в боях или в результате тяжелых ранений, защищая интересы Америки в двух мировых, корейской и вьетнамской войнах. В других, крайне редких случаях американское правительство награждает почетным гражданством за особо выдающуюся деятельность во благо США или всего человечества.
Обращаясь к законодателям, Смит подчеркнул, что во многом усилиями Сахарова удалось ускорить окончание холодной войны и приступить к сближению между Востоком и Западом. Как отмечается в проекте резолюции, благодаря Сахарову получила признание прямая связь между безопасностью - международной и внутренней - и обеспечением прав человека. Именно за комплекс этих достижений советскому академику была присвоена в 1975 г. Нобелевская премия мира.
По словам Сергея Станкевича, соратника великого ученого и правозащитника по Межрегиональной депутатской группе, Запад стоит перед проблемой выбора концепции отношений с Россией. Поэтому вновь обретают актуальность его идеи построения гражданского общества. Инициатива Смита, возможно, - своеобразное напутствие высшим руководителям США накануне запланированной серии встреч с российскими лидерами.
Как известно, Сахаров считал крайне опасной попытку осуществить конвергенцию СССР и Запада без истинной демократизации советского общества. В этом случае фактически принимались правила игры советской номенклатуры, которая не способна меняться по существу.
Возможно, Запад именно сейчас подошел к признанию того факта, что проводившаяся им политика обеспечения стабильности любой ценой дала серьезный сбой и реформы в России по большому счету еще не начинались. Путь искоренения остатков прежнего режима, о котором говорил Сахаров, прошли страны Центральной Европы, но отнюдь не Россия, где при фактическом попустительстве западных правительств создание основ нормального гражданского общества было заменено некоторой трансформацией советского режима. При этом бюрократический аппарат плавно перешел из одного состояния в другое. Сохранились не только структуры и методы, но и многие самые одиозные деятели режима, которые даже продвинулись вверх по ступеням власти.
Сахаров категорически возражал против отказа от демократических и правовых принципов ради экономического прорыва, считая, что последний в России неосуществим при сохранении любых форм номенклатурной власти. Гуманитарная катастрофа, на пороге которой оказалась сегодня Россия, побуждает западных политиков еще раз обратиться к опыту ученого и гуманиста.
Другое дело, что форма, которую выбрали в конгрессе США для того, чтобы еще раз отметить его заслуги, далеко не бесспорна. По мнению Станкевича, присвоив Сахарову американское гражданство, "конгрессмены посмертно сделают его эмигрантом, к чему Андрей Дмитриевич никогда не стремился".
