Владимир Москаленко В последнее время международная общественность как-то ослабила, чтобы не сказать - потеряла, былой интерес к ситуации в Кашмире и на пакистано-индийской границе. Еще недавно СМИ были заполнены материалами об этих горячих точках, а многие наблюдатели и специалисты предсказывали возможность нового вооруженного конфликта между обеими южноазиатскими странами. Ныне эти алармистские прогнозы забыты, а на страницах газет и экранах телевидения мелькают сражения и скандалы на Олимпийских играх. Однако нельзя сказать, что очередная "битва в пути" двух соседей отошла в прошлое. В действительности произошли некоторые события, которые несколько ослабили противостояние этих стран, сделали вооруженный конфликт между ними менее вероятным. И проблема потеряла прошлый острый интерес, хотя обстановка продолжает оставаться и напряженной, и опасной, а главное - она практически не имеет решения.
С самого начала возникновения независимых Пакистана и Индии в 1947 г. между ними началась и до сих пор продолжается холодная война, изредка прерываемая короткими потеплениями в отношениях или, наоборот, доходящая до вооруженных столкновений и настоящих войн. И главной причиной этого противоборства, его основным содержанием является конфликт из-за Кашмира, спор о принадлежности этого крупнейшего индийского княжества. Сущность и нерешаемость вопроса вот уже более 50 лет - в его идеологическом, межцивилизационном характере, в столкновении противоположных принципов государственного строительства - секуляристского и религиозного. Здесь очень трудно найти решение, какой-либо компромисс. Вот почему, хотя и существует великое множество вариантов урегулирования кашмирской проблемы, ни один из них до сих пор не осуществлен.
Но главной причиной недовольства Индии было то, что антитеррористическая кампания ограничена лишь Афганистаном. Для Дели главным является терроризм в Кашмире, помощь ему "через границу". Между тем осенью 2001 г. сепаратистские экстремисты серьезно активизировались в Кашмире. Участились теракты, вылазки исламистов, нападения на индийские военные объекты. Дважды нападению подвергалось Законодательное собрание штата Джамму и Кашмир в Сринагаре. В декабре вооруженные боевики штурмовали здание индийского парламента в Дели, в январе нападению подвергся американский культурный центр в Калькутте. Одновременно участились столкновения на "линии контроля", разъединяющей индийскую и пакистанскую части Кашмира. Постоянно происходили перестрелки, артиллерийские дуэли. С обеих сторон к границе были придвинуты крупные воинские части общей численностью от 700 тыс. до 1 млн. человек. В боевых порядках войск находятся ракеты, способные нести ядерное оружие. В Дели впервые серьезно рассматривалась возможность преследования "по горячим следам" на территории Пакистана.
Однако на этот раз военное противостояние не переросло в военное столкновение. Большую роль сыграли призывы руководителей многих стран, в том числе Китая, США, России и др., к Дели и Исламабаду воздержаться от военных действий. Очевидно, сдерживающую роль сыграло и наличие у противников ядерного оружия. Наконец Пакистан пошел на определенные шаги по сдерживанию террористической деятельности в Кашмире. Власти запретили некоторые экстремистские организации, обвиняемые Индией в причастности к терактам в Кашмире. Арестованы их лидеры. В целом задержано уже около 2 тыс. человек. 600 офисов этих организаций закрыты. Террористическая деятельность в Кашмире несколько сократилась. Генерал Первез Мушарраф обещал продолжить борьбу с терроризмом, и не только репрессивными мерами. Так, будут преобразованы многочисленные религиозные школы-медресе, которые ныне представляют кузницу кадров для исламистских организаций, с тем чтобы приблизить их к обычным общеобразовательным учебным заведениям. Подобные меры не следует рассматривать лишь как уступку Индии. В этом заинтересованы и сами власти Пакистана, ибо исламо-радикалистские организации стали представлять угрозу и самому режиму. Осенью 2001 г. был момент, когда многие считали, что исламисты могут свергнуть правительство и взять власть в свои руки.
Вообще, меры антиисламистского характера и по ограничению деятельности "борцов за свободу" в Кашмире проводятся с большой осторожностью из-за опасения всплеска недовольства. Поэтому руководители страны клянутся в своей преданности исламу, в продолжении "моральной, политической и дипломатической" поддержки "борьбы за независимость". Недавно генерал Мушарраф заявил: "Кашмир у нас в крови. Ни один пакистанец не может позволить себе разорвать связи с Кашмиром. Весь Пакистан и весь мир знают это". 5 февраля в Пакистане, как обычно, был отмечен День солидарности с народом Кашмира.
Предпринятые Исламабадом меры по ограничению разгула экстремизма были положительно встречены в Дели, но расценены как недостаточные. Индия требует прекращения Пакистаном поддержки "трансграничного терроризма", а также выдачи 20 лиц, виновных в совершении преступлений на индийской территории. Только после этого Индия может пойти на возобновление переговоров с Пакистаном по кашмирской проблеме, которые пока вряд ли имеют перспективу. Но лучше переговоры, чем стрельба. "Худой мир лучше доброй ссоры".
Сейчас же прямое столкновение двух стран представляется уже маловероятным, хотя положение продолжает оставаться серьезным. Войска от границы не отведены. Продолжаются террористические акты в Кашмире. Переговорный процесс не возобновлен. Видимо, нынешнее состояние индийско-пакистанских отношений можно оценить как "ни войны, ни мира". Оно может повести к некоторому улучшению отношений двух стран, а может случиться и ухудшение. Тогда международные средства массовой информации снова будут заполнены тревожными сообщениями из Южной Азии. Тем более что зимние Олимпийские игры закончились.
