Вячеслав Белокреницкий Афганское урегулирование стало фактом. В Кабуле активно работает переходная, на срок в шесть месяцев, администрация во главе с Хамидом Карзаем. В ее состав входят представители разных регионально-этнических группировок, как пуштунских, так и непуштунских, прежде всего таджикских и узбекских. Новое правительство согласилось с необходимостью временного пребывания в стране иностранного миротворческого контингента, действующего по мандату ООН. Соответствующее соглашение было подписано в Кабуле министром внутренних дел Афганистана Юнусом Кануни и спецпредставителем ООН Лахдаром Брахими. В состав контингента, численность которого должна достичь 4,5 тыс. человек, войдут представители 17 в основном европейских стран. А возглавлять его в течение трех месяцев будет британский генерал Джон Макколл. Затем, видимо, произойдет "смена караула". Между тем мандат международных сил содействия безопасности может быть продлен за полугодовой период.
Внутренний мир, гарантируемый во многом присутствием иностранных подразделений, делает возможными шаги по экономическому и социальному возрождению страны. Однако до реальной нормализации обстановки еще далеко. Во-первых, потому что пока не закончилась борьба с разрозненными силами бен Ладена и муллы Омара. Преследовавшие США неудачи в поимке и обезвреживании главарей террористов и религиозных экстремистов заставили Вашингтон в январе продолжать интенсивные бомбардировки пещерных лагерей "террориста номер один" в районе Тора Бора и "Белых гор" (Спингар или Сафед-Кох) на самой границе между Афганистаном и Пакистаном. Во-вторых, вследствие того, что "распределение власти" на местах не завершено и в любой момент может привести к самым неожиданным эксцессам. А так как и то, и другое достигается в основном силой оружия (вооруженных людей в Афганистане, по различным оценкам, около 700 тысяч), то мирная жизнь, особенно в удаленных от магистральных центров местностях, будет прерываться вооруженными стычками и кровавыми разборками. Борьба за сферы влияния и контроля в ряде районов ожидается ожесточенная. Это показали военные столкновения на северо-востоке страны между боевыми отрядами секты исмаилитов и силами Северного альянса. По последним сообщениям, в них за несколько недель погибло не менее 300 человек.
Осознавая опасности междоусобной и племенной "войны всех против всех", США разработали план скупки оружия у населения за крупные суммы денег. Но хватит ли их на все оружие и захотят ли афганцы расстаться с ним? И то и другое вызывает сомнение. Не оставляет оно и в целом при оценке хода и перспектив афганского урегулирования и возрождения страны.
Симптомы подавлены, болезнь осталась
Быстрого разгрома талибов мало кто ожидал. Но поддержка масс, на которую, как предполагали, они опирались, обернулась мифом. Их правление усугубило материальное опустошение страны, принесло много несчастий простому народу, а его молчание вызывалось запуганностью, бессилием противостоять жесткой и беспощадной власти.
К тому же талибы превратились фактически в заложников бен Ладена и его организации "Аль-Каида". Став для правительства "Талибана" главным источником финансовой и идейно-организационной поддержки, международным террористам удалось, по существу, "похитить" власть в Афганистане, создав там свое "государство в государстве". Гости-арабы в течение ряда последних лет чувствовали себя хозяевами на улицах Кабула, Кандагара и других городов, и их поведение нередко вызывало внутреннее возмущение и недовольство афганцев.
Разгром террористов и укрывшего их государства не означает, однако, конца самого явления. Представители "Аль-Каиды", когда им удается "выйти в эфир", заверяют, что продолжат борьбу - с бен Ладеном или без него. Существует мнение, что связанные с "Аль-Каидой" террористические ячейки могут действовать самостоятельно, способны "залегать на дно" в ожидании удобного момента. Ясно также, что не все экстремисты ликвидированы в ходе боев в Афганистане. Уцелевшие уходят из страны, и их "перетекание" за афганские границы угрожает соседним государствам и даже целым регионам.
Первой жертвой этого процесса уже стала Индия и ее штат Джамму и Кашмир, где вылазки террористов участились почти сразу после терактов 11 сентября. Судя по всему, поступила соответствующая команда от "координаторов". 1 октября произошел крупный теракт в столице Кашмира городе Сринагаре, в результате которого пострадали много десятков, а почти сорок человек погибли. Обострение ситуации в Кашмире отозвалось 13 декабря терактом в Дели.
Между тем долгое время "игравший" с экстремистами Пакистан сам может стать их следующей жертвой. Внутри его государственных и общественных структур давно уже идет борьба между радикалами и умеренными силами. Оседание террористов в Пакистане может спровоцировать там кризис власти, деградацию и даже распад страны. Начатая правительством Первеза Мушаррафа на рубеже старого и нового года кампания по обузданию религиозного экстремизма и межсектантской розни, недавний запрет пяти радикальных организаций объясняются не только давлением извне, но и осознанием реальной опасности этих явлений.
Исламские радикалы угрожают китайскому северо-западу. Этим в немалой степени объясняется поддержка Пекином антитеррористических операций в Афганистане. Ситуация в его Синьцзян-Уйгурском автономном районе тесно связана с положением в Центральной Азии, куда также могут "просочиться" банды экстремистов. Общая забота о внутренней безопасности сближает Китай с Казахстаном и Киргизией, а также Узбекистаном и Таджикистаном.
Еще больше поводов для беспокойства у России, которая давно уже имеет не потенциальный, а реальный фронт борьбы с радикалами-исламистами в Чечне и на Северном Кавказе. Неожиданно для многих чеченский след оказался весьма заметным в Афганистане. Недаром талибы в свое время признали "чеченского посла", небезызвестного Зелимхана Яндарбиева. Боевики из Чечни вместе с арабами отчаянно сражались против сил Северного альянса в боях за Кундуз, Мазари-Шариф и в других местах. Афганистан и Чечня, несмотря на разделяющее их расстояние, были "сообщающимися сосудами". Характерно, что нынешний всплеск активности боевиков в Чечне начался вскоре после падения власти талибов и разгрома афганских баз "Аль-Каиды".
Исход экстремистов из Афганистана угрожает не только вытянувшемуся по широте вдоль горных цепей "евразийскому овалу". Террористы могут активизировать действия на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке и Юго-Восточной Азии. Говоря конкретнее, предельно острой остается положение в зоне палестино-израильского противостояния, нестабильна ситуация в Сомали, Нигерии, Судане и Йемене.
Борьбу с терроризмом, возможно, придется вести одновременно на многих фронтах, и Афганистан, превратившись в один из них, рискует в будущем потерять значение безусловно приоритетного. И в этом одна из опасностей для дела его подъема и восстановления.
Амбиции глобалистов
Определенные угрозы таят в себе и слишком большие претензии и "напор" США и возглавляемой ими коалиции наиболее развитых и богатых стран мира. Вполне естественно, что Вашингтон ныне пытается развить успех, который сопутствововал ему на первых этапах борьбы с терроризмом. Ответные меры, принятые сразу вслед за террористическими актами в Нью-Йорке и Вашингтоне, носили во многом военно-стратегический характер. США перебросили в зону Аравийского моря и Индийского океана значительные силы. При массированных бомбардировок талибского Афганистана они активно использовали свою стратегическую базу на острове Диего-Гарсиа в Индийском океане, а в ходе успешного развития операции создали места базирования на территории Пакистана - в Джейкобабаде, Далбандине, Пасни. На завершающем этапе военной операции американские морские пехотинцы и части 101-й воздушной дивизии появились на аэродромах в Мазари-Шарифе, Баграме, Кабуле и Кандагаре. Более того, США и их союзники, такие, как, например, Франция, получили возможность разместить подразделения своих вооруженных сил на севере от Афганистана - в Узбекистане и Киргизии (на базах в Ханабаде и Манасе). В результате образовался широкий коридор военного присутствия Америки, от центра Индийского океана до юга Центральной Азии.
Впервые США заняли, типологически и геополитически, положение, которое когда-то занимала Британская империя на стыке Индии, Средней Азии и Ближнего Востока. С распадом империи в середине ХХ века Вашингтон не унаследовал в полной мере позиции англичан. Он не смог включить в созданный им антикоммунистический блок ни Исламабад, ни Кабул. Только с нарушением афганского нейтралитета на рубеже 1970-80-х годов США приняли участие в борьбе за Афганистан. Но после ухода советских войск из этой страны Вашингтон не взял на себя ответственность за нее. Афганскими делами занялись главным образом пакистанцы и саудовцы, ставка на которых оказалась неудачной, и в начале нового века за нее приходится расплачиваться.
Однако и нынешний непосредственный контроль США над Афганистаном может иметь неблагоприятные последствия. Резкое увеличение зоны военно-стратегического присутствия будет стоить больших денег. Они потребуются для оплаты разнообразных мер по поддержанию мира и порядка в самом Афганистане и вокруг него. Отныне конфликты в Центральной и Южной Евразии Вашингтону придется тушить изо всех сил, ибо любой из них, такой, например, как индо-пакистанский, способен бумерангом отразиться на Афганистане и спутать карты "блюстителей порядка" и "проводников прогресса".
В конце декабря прошлого года в Брюсселе прошла встреча участников пула доноров по оказанию помощи восстановлению Афганистана. Ведущее место в нем заняли страны Европейского союза, Япония, Саудовская Аравия и США. Решив предоставив новой афганской администрации небольшой начальной фонд в 20 млн. долл., доноры договорились провести следующую полномасштабную встречу в Токио 21-22 января. По первоначальным оценкам, на реконструкцию в течение первых пяти лет необходимо затратить около 9 млрд. долл. Только на создание заново инфраструктуры (госпиталей, школ, водноэнергетического комплекса) ежегодно потребуется вкладывать 1-2 млрд. долл. в течение 10 лет. Временная афганская администрация объявила, что для подъема экономики потребуется 45 млрд. долл. Главную роль в восстановлении Афганистана как будто берет на себя Япония. Тем самым коалиция пытается распределить обязанности и расходы.
И все же нет уверенности, будет ли успешным эксперимент по вытаскиванию Афганистана из глубокой пропасти. Уж слишком много сложностей подстерегает международных доноров и инвесторов. Это и отсутствие у целого поколения афганцев навыков к мирному труду и мирной жизни, и приверженность к традиционным ценностям и порядкам, вызывающая "отторжение" нового. Не исключено, что деньги начнут "уходить в песок", растворяться среди губернаторов провинций, вождей племен и предводителей кланов. Критический вопрос, как скоро новая власть покончит с фрагментацией страны на "удельные княжества".
Существенное значение в последнем случае будет иметь политика соседних и региональных государств. Ведь не секрет, что за годы афганской раздробленности у Пакистана и Ирана, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении образовались свои сферы преимущественного влияния. В какой-то мере это можно сказать и о России и Индии, и даже о Китае. Ни одна из этих стран не включена в миротворчество или "донорский процесс". И по меньшей мере одна из них, Иран, имеет напряженные отношения с США, поддерживая антитеррористическую борьбу с оговорками относительно необходимости проведения ее под эгидой ООН.
Контрамбиции региональных держав
Афганистан исторически тесно связан с Ираном, отделился от него в середине XVIII века. Особенно близка для Ирана западная Гератская провинция. Там ныне "правит" ориентирующийся на Тегеран губернатор Исмаил Хан. Еще один "троянский конь" Ирана - шииты-хазарейцы, занимающие центральные высокогорные районы Афганистана. От иранской позиции в немалой степени зависит успех планов афганского замирения.
Понимая это, американцы прибегают как к давлению на Иран, так и к попыткам его "завязывания" на восстановительные программы. Как пример последнего, нужно рассматривать проведенное в Тегеране 7-8 января совещание экспертов ООН по проблемам Афганистана. Не исключено, впрочем, что одновременно идет "перетягивание каната" между Мировым банком, поддерживающим вышеупомянутый "клуб доноров", и штаб-квартирой Программы развития ООН.
Изменение геополитической ситуации в центре Азии не может не вызывать известного раздражения в России и КНР, привыкших считать этот регион жизненно важным для своих национальных интересов. Однако Китай предпочел не заметить, что был оставлен в стороне от разворачивающихся в Азии событий. Объективно взвесив свои возможности, Пекин решил "не дразнить гусей", предоставив западной коалиции делать свое дело, тем более что действия Запада ослабляют позиции противников режима внутри страны (в Синьцзяне).
Такой же позиции приходится придерживаться и России. При этом положение Москвы психологически сложнее. Оно еще более осложнится, если действия западных союзников в республиках Центральной Азии и Афганистане будут направлены на ее вытеснение отсюда. Известно, что Россия уже начала оказывать содействие в восстановлении Афганистана. В страну поступает экстренная помощь по линии МЧС. В Кабуле развернут российский госпиталь, первый из числа международных. Бесспорно, что его работа принесет облегчение афганцам. Не подлежит в то же время сомнению, что только неторопливая и неброская каждодневная деятельность по гуманитарной и экономической реабилитации постепенно позволит завоевать у них новый кредит доверия.
Но неплохо бы завоевать его и у тех, кто собирается играть главную роль в возрождении Афганистана. Пока Россия оставлена в какой-то мере на обочине. Заслуженно или нет - особый вопрос. Можно самоустраниться либо предложить такие сферы и формы сотрудничества, от которых странам-донорам было бы трудно отказаться. К ним, например, относится работа по разминированию афганской территории, расчистке дорог и туннелей. Впрочем, совместная деятельность в этих направлениях, по последним данным, уже началась. Объявлено, что россиянам и французам удалось расчистить знаменитый туннель Саланг, хотя потребуется работа еще в течение нескольких месяцев для полного возобновления движения по нему. Российские ведомства и фирмы могли бы принять участие в выполнении широкого круга строительных работ, мобилизуя немалый опыт сооружения жилья и административных зданий в горных сейсмически опасных районах.
Россия заинтересована и в рассчитанных на длительную перспективу программах, которые позволят протянуть через Афганистан важнейшие транзитные магистрали Азии. Можно вспомнить, в частности, о предполагавшемся участии "Газпрома" в проекте сооружения газопровода на афганской территории.
Чтобы полноценно участвовать в возрождении Афганистана, Москве, наверное, нужно шире использовать различные дипломатические каналы, в частности свои позиции в ООН и ее специализированных учреждениях. Способствовать тому же могла бы и активизация Шанхайского процесса с подключением к нему новых членов или созданием, к примеру, регионального форума при Шанхайской организации сотрудничества.
Дарья Гармоненко