Нодар Мосаки
В последние дни одной из центральных тем международной политики стали дальнейшие перспективы антитеррористической кампании. В администрации Соединенных Штатов не раз высказывалось мнение о необходимости распространения акции возмездия на Ирак. Министр обороны США Дональд Рамсфелд в недавнем интервью Си-эн-эн назвал Ирак "диктатурой, которая не изменится изнутри, если не произойдет покушения на Саддама Хусейна или чего-нибудь в этом роде".
Иракский кризис, ставший за предшествующее десятилетие осевым региональным вопросом на Ближнем и Среднем Востоке, кажется сегодня неразрешимой проблемой. Между тем нынешняя ситуация вокруг Ирака, а также предшествующие действия этого государства во многом были обусловлены событиями 75-летней давности, в процессе искусственного создания Великобританией иракского территориального образования. В июне 1926 года в Анкаре Турция, Великобритания и находившийся под управлением последней Ирак подписали соглашение, по которому окончательно был разрешен так называемый Мосульский вопрос. Для британцев особую ценность имела Месопотамия, то есть территория современного Ирака, являющаяся основным звеном в дуге английских колоний от Средиземноморья до Южной Азии. При этом исключительное значение придавалось важнейшему с гео- и военно-стратегической точки зрения Мосульскому вилайету (Южному Курдистану), что предопределило решение Лондона присоединить этот район к Ираку, мандат на управление которым Великобритания получила от Лиги наций в 1920 году.
Столкновение иракских властей с курдским национализмом было неизбежным. Курды не могли не начать требовать автономии. Арабы не могли не опасаться, что курдская автономия станет основой курдской государственности и, таким образом, приведет к разделу Ирака. С присоединением Южного Курдистана Ирак фактически стал трехэлементным. Курды, арабы-сунниты и арабы-шииты соответственно населяют север, центр и юг страны. Системная нестабильность нависла дамокловым мечом над территориальной целостностью Ирака, что, в свою очередь, привело к пониманию простой истины, что лишь сильная власть сможет удерживать столь разные регионы. Шииты составляют почти 60% населения страны. В то же время шиизм является господствующим религиозным направлением в соседнем Иране, являющемся традиционным соперником арабов. Последнее обстоятельство предопределило изначальную милитаристскую направленность багдадских режимов. Таким образом, Ирак априори был обречен на арабскую суннитскую диктатуру.
В то же время курдская проблема традиционно является важнейшим рычагом Запада в его попытках переориентировать внешнеполитический курс Ирака. Что касается американо-иракских отношений, то Соединенные Штаты и Саддам Хусейн фактически являются наиболее заинтересованными друг в друге сторонами, так как опасный для соседей "баасистский Сталин" (по названию правящей в Ираке партии Баас) предоставляет США уникальную возможность сохранять свое военное присутствие в регионе. В Вашингтоне понимают, что демократизация Ирака приведет к власти наиболее многочисленных шиитов, чего они опасаются более всего. Хотя местные арабы-шииты не поддержали Иран во время ирано-иракской войны, по-прежнему возможно использование Тегераном фактора конфессиональной общности в собственных внешнеполитических целях.
Иракские арабо-шиитские политики амбициозны не менее арабо-суннитских, что подтверждают, например, опасения курдских лидеров, вынужденных под нажимом США сотрудничать с шиитами. Не исключено, что приглашение Масудом Барзани в августе 1996 г. иракских войск для отпора наступления Патриотического союза Курдистана, поддерживавшегося Ираном, на самом деле объяснялось желанием избавить Курдистан от многочисленных проамериканских антисаддамовских группировок, провоцировавших Саддама Хусейна навести порядок на севере страны. Учитывая эти обстоятельства, курды уже давно не стремятся к борьбе с режимом, а, напротив, ищут точки соприкосновения. Для курдов очевидно, что именно одиозный Саддам Хусейн предоставил им возможность десятилетней полунезависимости, а попытка Соединенных Штатов сместить иракского диктатора неизбежно приведет к замене его другим, не менее жестоким правителем, этаким проамериканским "сукиным сыном". Подобный постсаддамовский режим получит зеленый свет для любых действий. Пока же США ждут появления альтернативной нынешнему иракскому президенту суннитской харизматической фигуры, которой до сих пор не видно. Поэтому распространение антитеррористической кампании на Ирак может привести к самым непредсказуемым последствиям именно для Вашингтона.
