Президент США с радостью ждет поездки в Россию

Перед отъездом в свое очередное трансатлантическое турне, в ходе которого он намерен, в частности, посетить 9-10 декабря Москву, государственный секретарь США Колин Пауэлл дал интервью небольшой группе европейских информационных агентств, включая ИТАР-ТАСС.

- Близится к концу год "тектонических сдвигов" в российско-американских отношениях. Как бы вы их сейчас охарактеризовали и чего можно ждать от будущего года - например, в поисках компромиссов по стратегической стабильности, в стремлении к новому формату отношений России с НАТО?

- Действительно, год ознаменовался тектоническими сдвигами. И кто бы мог ожидать - ведь начинали-то со шпионской размолвки. Но быстро оставили ее позади, и теперь президенты уже трижды лично встречались. Встречи были очень важные - как мне представляется, укрепились не только личные взаимоотношения лидеров, но и отношения между нашими странами.

Мы с российским министром иностранных дел Игорем Ивановым встречались уже 14 раз, и теперь наши 15, 16 и 17-я встречи произойдут в течение буквально одной недели. Мы вместе будем в Бухаресте, Брюсселе и Москве. Мы добились существенных сдвигов на экономическом направлении. Министр торговли ездил в Россию во главе делегации деловых кругов для изучения инвестиционных возможностей, так что в экономической сфере наших отношений дела, как мне кажется, идут благополучно.

Очень и очень важное значение имеет и наше сотрудничество в борьбе с терроризмом. Президент Владимир Путин без промедления принял решение о том, что Россия должна стать активным участником антитеррористической кампании. Он первым из иностранных лидеров позвонил президенту Бушу сразу после того, что случилось 11 сентября. Россия протянула руку Западу, и мы считаем, что будущее России - на Западе, хотя и не забываем о том факте, что у России есть и восточный вектор политики, требующий сотрудничества с Китаем. Но если вы ждете инвестиций, ищете пути совершенствования экономики, вам необходимо обращать взоры на Запад.

Это включает в себя и вопрос о сотрудничестве с НАТО. Мы не ожидаем, что Россия станет договорным членом НАТО, но, как вы знаете, ищем пути приближения России к НАТО в плане внутринатовских дискуссий и предоставления России более существенной роли для участия в некоторых вопросах деятельности НАТО. Я буду прорабатывать эти соображения в ходе встреч с президентом Путиным и министром Ивановым. Ну и, конечно, схожие беседы с российским руководством, включая президента, только что провел в Москве генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон.

Что касается "стратегических рамок", мы над ними сейчас упорно работаем. Думаю, что мы достигли прорыва по стратегическим наступательным вооружениям. Президент Буш назвал президенту Путину цифры - от 1700 до 2200 ядерных боеголовок, которые сохранятся на оперативном дежурстве. Путин ранее называл цифры, о которых он сам размышляет, но мы ждем официального ответа на свое предложение, после которого сможем вместе двинуться вперед и решить, как это кодифицировать.

Что касается систем ПРО, мы продолжаем дискуссии, и точки зрения у нас по-прежнему различны. Мы считаем, что Договор по ПРО, видимо, в свое время был полезен, но в свете новых взаимоотношений США и России он более не отвечает тем же целям. Хуже того - он мешает нам создавать ту ограниченную систему ПРО, которая, с нашей точки зрения, важна. Эта система не направлена против России, и, по нашему мнению, Россия должна быть заинтересована в участии в разработке подобного рода систем...

В общем, мы будем продолжать дискуссии с российской стороной, однозначно понимая при этом, что со временем нам придется выйти за рамки Договора по ПРО, чтобы продолжать работу по программе противоракетной обороны. Уверен, что эта тема станет предметом моих интенсивных переговоров с министром Ивановым и президентом Путиным на будущей неделе.

- Будете ли вы готовить новый саммит Россия-США? Что вы можете нам о нем сообщить?

- Президент США с большой радостью ждет возможности посетить Россию, побывать в Москве в течение будущего года. Сроки пока еще не установлены. Это будет ответный визит после чрезвычайно успешного визита президента Путина в Вашингтон, Кроуфорд (штат Техас) и Нью-Йорк.

Повестка дня саммита будет столь же широкой, как была и сейчас в США. Она включает все вопросы, представляющие интерес для двух президентов, для двух стран. Это и экономика, и распространение демократии в мире, и борьба против терроризма, и стратегические рамки взаимоотношений. Возможно, к тому времени мы достаточно далеко продвинемся для того, чтобы кодифицировать достигнутые результаты. Пока, правда, об этом рано говорить. Но я вполне уверен, что это будет еще один успешный визит.

- Значит, он не рассматривается в качестве некоего крайнего срока для достижения договоренности по комплексу стратегических проблем?

- Нет, в том-то все и дело. В прежние времена, когда я был помощником по национальной безопасности и председателем Комитета начальников штабов США, отношение было такое: "Что-то нужно подписать". Саммиты служили ориентиром, к которому необходимо было успеть сделать нечто конкретное. Вроде как надо назначить сроки саммита, а там все пойдет само собой. Уж и не знаю, сколько вечеров я провел накануне саммитов, составляя из кусочков мозаику, чтобы саммит был успешным...

Теперь мы от этого ушли. Президенты наших двух великих стран должны регулярно встречаться во главе представительных делегаций, потому что это отвечает нашим интересам, а не из-за того, что их к этому принуждает какое-то событие или необходимость подписания какого-то договора.

Вопросы, над которыми мы работаем, чрезвычайно важны. И нам надо уделять достаточное время тому, чтобы решить их правильно, а не просто приурочить к некоему саммиту. Вместе с тем, если к встрече как раз удастся о чем-то договориться, то прекрасное театральное зрелище будет обеспечено.

- Собираетесь ли вы обсуждать в Москве ситуацию в Чечне, последние события в Грузии, а также вопросы свободы печати?

- Что касается свободы печати, о ней мы говорим на всех встречах с россиянами. Уверен, что и теперь без нее не обойдется.

Как вы знаете, на саммите в Кроуфорде и Вашингтоне мы решили направить некоторых руководителей американских компаний, владеющих СМИ, в Россию для обсуждения с российскими коллегами характерных черт свободной прессы, ее роли в обществе, а также управления подобными предприятиями, налогового режима и инвестиций, необходимых для свободного и успешного развития...

По Чечне мы будем опять выступать в пользу политического решения. На нас произвела впечатление та речь президента Путина, в которой он опять стал на этот путь и поставил 72-часовой срок. На нее последовал ответ, теперь мы надеемся, что этому процессу политического диалога можно будет придать дальнейшее развитие.

Меня встревожили сообщения о том, будто в Грузии происходят бомбежки, и я говорил об этом на днях министру иностранных дел Иванову. Мы обменялись мнениями, он сказал, что будет в этом разбираться. Там с грузинской стороной была какая-то нестыковка в картине того, что там происходит. Он, кстати, упомянутых сообщений не подтверждал, и я не хочу создавать впечатление, будто такое подтверждение имело место. Я со своей стороны сказал, что нас встревожили именно сообщения об их акции в Грузии.

- Как вы оцениваете ход боннской конференции по Афганистану?

- Я очень доволен, во-первых, тем, что переговоры начались, а во-вторых, тем, что уже прошло три дня и на них наблюдается довольно устойчивый прогресс.

Все стороны приехали на эти переговоры с серьезными намерениями. Все признают необходимость формирования правительства, отражающего все сегменты афганского общества. Очень ободряет, что никто не заявляет претензий наподобие того, что "моя партия или моя группировка будет одна всем управлять"...

Надеюсь, в ближайшие дни там удастся договориться о характере временного правительства, которое затем сможет в кратчайшие сроки вернуться в Афганистан для начала работы. Знаю, что там идут дискуссии о том, есть ли необходимость в международном военном присутствии. В среду некоторые говорили - "мы этого не хотим", теперь говорят, что это, возможно, необходимо.

Как я уже говорил, на мой взгляд, нам надо подождать завершения конференции и "не ловить делегатов в коридорах". Давайте дождемся, что скажет временное правительство. Когда оно появится и окажется достаточно авторитетным в глазах международного сообщества, тогда можно будет заняться вопросами о том, нуждается ли оно в помощи международных сил, а также о степени финансовой, экономической и гуманитарной поддержки, поддержки в реконструкции. Вот тогда-то надо будет всемерно ему помогать на всем протяжении периода его существования - несколько месяцев, - чтобы оно могло сформировать новую власть на еще более широкой основе.

- Мы правильно понимаем, что в подходе к правительству Раббани между США и Россией есть некоторые расхождения?

- Мы заинтересованы в формировании в Афганистане правительства, представляющего все элементы афганского общества. Мы сейчас тесно сотрудничаем с Северным альянсом, поскольку именно его участники с помощью США ведут боевые действия для избавления своей страны от талибов.

В результате их усилий талибы отстраняются. Так что Северный альянс, естественно, вправе претендовать на место за столом. Но и у других есть такое право, включая тех политиков, которые находятся за пределами страны, но тоже боролись за ее свободу. Так что на кого бы вы ни делали ставку раньше, думаю, теперь настал момент еще раз все оценить и сделать ставку на то, чтобы все мы поддержали то, что происходит в Бонне... Перед началом конференции все мы высказывались в пользу временного правительства, отражающего все упомянутые элементы. И все мы - и страны, расположенные в непосредственной близости от Афганистана, и те, что находятся подальше от него, - должны быть в состоянии поддержать это временное правительство.

Судя по моим беседам с министром иностранных дел Ивановым и беседам в моем присутствии президентов Путина и Буша, такая же позиция и у российской стороны. Каждый из нас подходит к этому, имея собственную историю и прошлые взаимоотношения, но, думаю, все мы привержены налаживанию новых отношений с будущим временным правительством Афганистана.

- Вы не пытаетесь отбить у руководителей Северного альянса охоту двигаться дальше на юг?

- Не думаю, что мы им даем много каких-то конкретных рекомендаций на этот счет. У них есть свои силы в Кабуле, но это не основная масса их сил. Мне кажется, они поступили очень ответственно, введя в Кабул силы безопасности и предотвратив осложнения, которых кое-кто ожидал. Но в то же время и с переездом в Кабул г-на Раббани они не пытаются играть доминирующую роль, говорить - "это наше и больше ничье". Они работают, поддерживают стабильность в городе. Поскольку они могут способствовать выдворению "Талибана" из районов, лежащих к югу от Кабула, не вижу, почему бы нам это не приветствовать. Другое дело, что есть предел их силам и возможностям, и неясно, на что они способны в южной, пуштунской части страны.

- Что вы думаете о возможной войне с Ираком и роли, которую могла бы сыграть при этом Турция?

- Мы держим в поле зрения Саддама Хусейна и его программы в области оружия массового поражения. Мы продолжаем поддерживать режим санкций против Ирака, и я доволен, что мы договорились о процедуре, которая со временем приведет к новому порядку составления списка товаров, разрешенных к ввозу в Ирак. У президента сохраняется полный набор вариантов действий, которые он может предпринять для отражения иракской угрозы в регионе. Но, я думаю, было бы совершенно неуместно с моей стороны вдаваться в надуманные гипотетические рассуждения о войне, которую никто не объявлял...

Вашингтон