Первый год без войны

В ПОСЛЕДНИЕ дни на эфиопо-сомалийской границе наблюдается усиленная концентрация эфиопских войск. Сомалийская печать с тревогой сообщает, что сюда перебрасываются пехотные и механизированные подразделения, уже "обстрелянные" в ходе недавней войны с Эритреей. Новая эскалация напряженности на границе резко контрастирует с праздничным настроением, царящим в эти дни в столице Сомали - Могадишо, жители которой отмечают первую годовщину избрания президентом страны Абдикасима Салада Хасана.

В августе прошлого года впервые за 10 лет собрался легитимный сомалийский парламент, депутаты которого были избраны от всех регионов и общественных организаций страны на общенациональной конференции, состоявшейся в городе Арта в соседней республике Джибути. Инициатива созыва конференции исходила от президента Джибути Исмаила Омара Гелле, который годом раньше на сессии Генеральной Ассамблеи ООН предложил конкретный план урегулирования сомалийского кризиса. Избранный на трехлетний срок парламент, в свою очередь, выбрал президента, полномочия которого также рассчитаны на три года. Президентом стал Абдикасим Салад Хасан, весьма опытный политик, бывший членом правительства еще при Сиаде Барре. И наконец, президент назначил премьера, который сформировал правительство из 25 министров, прошедших процедуру утверждения в парламенте. Подобный демократический процесс был в новинку для страны, пережившей сначала многолетнюю диктатуру генерала Барре, а с 1991 года расколотой межклановой гражданской войной.

На днях на совместном заседании парламента и правительства президент Абдикасим, подводя итоги первой годовщины переходного правительства Сомали, перечислил основные достижения его правления. Достижением номер один можно считать прекращение вооруженного противостояния в Могадишо. Далее следуют удачные мирные инициативы в провинции, многоступенчатый диалог с оппозицией, формирование основ государственной инфраструктуры, воссоздание сомалийской армии (более 17 000 солдат и офицеров сейчас находятся в лагерях для переподготовки) и полиции. Кроме того, переходное правительство Сомали признано на международной арене - ООН, Организацией африканского единства, Африканским союзом, Европейским союзом, Лигой арабских государств и рядом других международных организаций. Однако и сегодня еще остается нерешенной проблема нейтрализации вооруженной оппозиции, а также кооптации ее представителей в новую политическую систему Сомали.

Но одно дело - развивать внутриполитический диалог с оппозицией, и совсем другое - оказаться лицом к лицу с непримиримыми сепаратистами, не признающими никаких принципов национального единства. Тем не менее президент Абдикасим заявил о необходимости начать всесторонний мирный диалог с сепаратистами, в первую очередь с президентом непризнанной мировым сообществом Республики Сомалиленд (бывшее Британское Сомали) Мохамедом Ибрагимом Эгалем. В настоящее время посланцы Абдикасима пытаются убедить Эгаля подписать с Могадишо федеративный договор, тем более что, согласно новой конституции, Сомали отказалось от президентской формы правления эпохи генерала Барре, возвращаясь к изначальным парламентским принципам государственного устройства Сомалийской Республики, что, с точки зрения Абдикасима, является гарантией сохранения определенной самостоятельности автономных районов.

Большего прогресса удалось добиться в отношении "автономного района Пунтленд" (также расположенного на севере страны), фактически независимого как от Могадишо, так и от Сомалиленда. Абдикасиму на руку разгоревшийся там в последние дни нешуточный политический скандал, вызванный отказом "регионального президента" Абдиллахи Юсуфа от проведения местных выборов после того, как его трехлетний срок истек в июле этого года. Парламент региона и старейшины сейчас проводят многочисленные консультации, для того чтобы избрать нового лидера. А Абдиллахи, в свою очередь, заявляет о продлении своих полномочий еще на год. Верховный суд Пунтленда уже объявил подобные шаги президента неконституционными.

После того как в Могадишо решили поддержать противников Юсуфа, тот бежал из региональной столицы Гарове. Вслед за этим появилась информация о поддержке, оказываемой Юсуфу эфиопским правительством. Кроме того, в юго-западной части Сомали эфиопские войска заняли город Байдабо, поддерживая так называемый Фронт сопротивления раханйен (раханйен - кланово-этническая группа, претендующая на самостоятельную политическую роль). Аддис-Абеба поддерживает и ряд других военизированных группировок, не признающих главенства центрального правительства. На июльской сессии ОАЕ в Лусаке эфиопские представители первоначально даже предлагали уравнять в правах международное представительство центра и региональных клановых группировок. Однако под нажимом партнеров Эфиопии по восточноафриканскому экономическому объединению ИГАД, в которое входят Судан, Кения, Джибути, Уганда, Эритрея, Эфиопия и Сомали, Аддис-Абеба отказалась от этой затеи. Тревога эфиопского правительства относительно укрепления центральной власти в Сомали периодически усиливается по мере активизации сепаратистов эфиопской провинции Огаден, где проживают главным образом сомалийцы, выступающие за воссоединение "единой сомалийской нации".

Естественно, что в условиях непрерывного ухудшения двусторонних сомалийско-эфиопских отношений внешняя политика переходного правительства Абдикасима прежде всего ориентирована на сотрудничество с региональными организациями: ИГАД, Восточноафриканским сообществом, а также с ООН, ОАЕ, ЕС и США. Сомалийская Республика уже получила помощь в размере 11 млн. долл. от Саудовской Аравии и около 3 млн. от Кувейта. С целью заручиться большей финансовой поддержкой Абдикасим в прошлом месяце ездил в Абу-Даби. В Европе наибольшую активность в предоставлении помощи Сомали проявляют ФРГ и скандинавские страны. Отношение же Вашингтона к нынешним властям в Могадишо остается сложным. В США не могут простить сомалийцам событий 1993-1994 годов, когда сторонники покойного генерала Айдида убили 18 американских солдат из элитного подразделения "Дельта". Но, по мнению многих наблюдателей, корни этой трагедии надо искать не в позиции генерала Айдида и не в политике самих США, а в ошибочных и непродуманных действиях тогдашнего генсека ООН Бутроса Бутроса Гали и руководителей ооновской миссии в Сомали, спровоцировавших кровавые конфликты с местными военно-политическими группировками.

Что касается позиции Могадишо в отношении Африканского союза (нового общеконтинентального объединения, структуры которого во многом аналогичны соответствующим структурам ЕС), то сомалийский парламент ратифицировал конституционный акт о создании АС, но не согласился с двумя статьями: с сохранением в неприкосновенности колониальных границ в Африке (cомалийцы даже в 1963 г. при создании ОАЕ не приняли этого пункта) и с полным равноправием полов - здесь парламент отступил перед традиционалистами и фундаменталистами. В последнем случае необходимо отметить, что фактическое равноправие мужчин и женщин существовало в Сомали с 1960 года и касалось трудоустройства, оплаты труда, участия женщин в политической жизни, включая право избирать и избираться во все органы представительной власти. Единственная проблема заключается в зафиксированном шариатом праве наследования, где доминируют права сильного пола. Сочетанием в законодательстве норм гражданского права с основными принципами шариата сомалийское правительство надеется обеспечить хоть какие-то гарантии национального единства, поскольку ислам остался последним объединяющим фактором для пережившего десятилетнюю кровавую смуту сомалийского народа.