Куда пойдет Пакистан?

НАСТОЯЩЕЙ сенсацией стало заявление Верховного суда Пакистана о том, что он распорядился пересмотреть дело бывшего премьер-министра Беназир Бхутто, которую в апреле 1999 г. in absentia признали виновной в злоупотреблении властью и коррупции и приговорили к пяти годам тюремного заключения. Сейчас Беназир находится в "добровольном политическом изгнании" за пределами страны. Таким образом, судя по всему, начинает сбываться наше предположение (см. "НГ" от 20.03.2001) о том, какой поворот могут принять внутриполитические события в Пакистане.

Комментируя свое решение, представители Верховного суда отметили, что в момент расследования дела Беназир и вынесения приговора тогдашнее правительство оказывало на судей давление и они не могли поэтому вынести справедливое решение. Одновременно было объявлено, что решено также пересмотреть дело мужа Беназир - предпринимателя Асифа Али Зардари, осужденного в то же время и по тем же самым статьям и отбывающего сейчас срок в тюрьме. Сама Беназир, узнав о решении Верховного суда, заявила, что удовлетворена им и собирается вернуться в Пакистан "ближе к концу года" после проведения выборов в местные органы власти и возглавить "процесс восстановления демократии".

Напомним, что в октябре 1999 г. генерал Первез Мушарраф захватил власть, разогнав парламент и правительство и став главным военным администратором. Тогда же Верховный суд, который он не тронул, равно как и президента, предоставил ему два года, чтобы в октябре 2001 г. он восстановил демократические институты.

Теперь, после решения Верховного суда, внутриполитические события в Пакистане начали приобретать неожиданный характер. С одной стороны, военные власти, без которых сейчас не принимается ни одно решение, дали понять, что готовы не препятствовать действиям суда и предоставить Беназир возможность вернуться и заняться политической деятельностью. С другой стороны, это означает разворот на 180 градусов, поскольку ранее Мушарраф неоднократно заявлял, что не хочет больше видеть на пакистанской политической арене такие скандальные фигуры, как бывшие премьеры Беназир Бхутто и Наваз Шариф. Кроме того, отмечают аналитики, следует помнить и то, что Беназир ушла в 1999 г. на гребне огромного коррупционного скандала, который был так силен, что смел и тогдашнего премьера Наваза Шарифа и привел к власти Мушаррафа, а пакистанцы приветствовали приход военных, чтобы те хоть как-то навели порядок. Сейчас же получается, что военные не столько устали от собственного правления, сколько, поняв невозможность позитивных перемен, хотят спасти лицо, дистанцироваться от политики и найти такие формы воздействия на нее, чтобы не дать повода быть обвиненными в традиционных пакистанских "болезнях" - коррупции, непотизме, злоупотреблении властью. Путь к достижению данной цели может быть весьма оригинальным - таким, например, как изобразил его в газете "Фрайди таймс" известный пакистанский журналист Наджам Сетхи.

Главный военный администратор Пакистана генерал Первез Мушарраф уже объявил о том, что после своей отставки в октябре текущего года он собирается стать президентом страны, пишет Сетхи. Ему это нужно прежде всего для того, чтобы легитимизировать свой режим. Если произойдет именно так, то генерал вступит на весьма сомнительную тропу, по которой, как видно из пакистанской истории, двигались разного рода заговорщики (Искандер Мирза, Гулям Исхак Хан), узурпаторы (генералы Айюб Хан, Яхья Хан, Зия уль-Хак) настоящие посмешища (Чоудри Фазал Илахи, Рафик Тарар) и просто глупцы (Фарук Легари).

Самым простым для Мушаррафа, пишет Сетхи, было бы следовать примеру Цезаря, Наполеона или Ататюрка - водрузить на свою голову корону президента и провозгласить: "Государство - это я". После чего можно будет восстановить парламент, чтобы тот заново вручил ему ту самую корону. Однако в таком случае Мушарраф не может позволить допустить проведения всеобщих парламентских выборов с невыгодным для себя результатом, для чего будут мобилизованы силы Межведомственной разведки (могущественной спецслужбы) для зачистки любых мало-мальски достойных кандидатов, после чего останется навести орудия на здание парламента, как это сделал генерал Зия уль-Хак в 1985 г., и пригрозить: "Выполняй приказы, или┘", заключает Сетхи.

Правда, из изложенного не видно, какая же роль будет отводиться Беназир Бхутто в случае ее возвращения в Пакистан. Не исключено, однако, что при таком сценарии ей уготована роль стрелочника, которого можно будет вновь обвинить во всех пакистанских грехах.

Как бы то ни было, если все будет именно так, как предсказывает Сетхи, то, по мнению специалистов, вряд ли Пакистан выберется из нынешнего тупика. Стало быть, его ожидают внутриполитические потрясения, снизить остроту которых может традиционный для Пакистана путь - поиск внешнего врага, результатом чего неминуемо станет рост активности разного рода экстремистов и террористов и рост напряженности по всему периметру внешней границы. А это означает помощь кашмирским сепаратистам, талибским экстремистам, эскалацию торговли оружием, наркотиками и экспорт терроризма. Есть ли реальные основания для такого прогноза?

Аналитики полагают, писала, например, газета "Хиндустан таймс", что вызовом для Мушаррафа на внутриполитическом фронте являются намерения Пакистана аннексировать Кашмир, что серьезно усугубляется непрекращающейся войной в Афганистане. Между прочим, движущей силой, вызвавшей к жизни движение "Талибан" в 1983 г., была "Азиатская транспортная мафия" (АТМ), которую в основном составляли пуштуны, осуществлявшие контрабанду наркотиков из Пакистана в Среднюю Азию. Когда падение шахского режима в Иране закрыло им путь из Ирана, АТМ начала осуществлять свою торговлю через Пакистан и частично через Индию. Тогда, в 80-е гг., наркоторговля составляла основу деятельности АТМ и принесла ей несметные богатства.

Кстати говоря, именно та торговля и стала чуть ли не главным путем финансирования разного рода "моджахедов". Когда же Пакистан в открытую стал снабжать талибов оружием, боеприпасами и людьми, Межведомственная разведка начала использовать афганских "моджахедов" в Кашмире, и тогда же образовались прочные связи между наркодельцами и пакистанской элитой и военными.

Несмотря на всю привлекательность с точки зрения получаемой прибыли, наркоторговля является нестабильным бизнесом. Поэтому значительную часть времени и усилий АТМ начала уделять и контрабанде в Пакистан электроники. Этот бизнес достиг таких размеров, что, по оценкам МВФ, от недобора таможенных пошлин ежегодно Пакистан теряет около 140 млрд. рупий. А это четыре процента ВВП. По мнению экспертов, именно данные потери и являются причиной банкротства пакистанской экономики.

Из сказанного ясно, что перед Мушаррафом как перед главой администрации стоят две задачи: остановить продвижение исламского экстремизма и достичь баланса в экономике. Первое предполагает установление жесткого контроля над деятельностью наркомафии и "моджахедов", второе - восстановление внутренней и внешней финансовой суверенности государства. И в очень сжатые сроки.

В 1999-2000 гг. Пакистан должен был выплатить около шести миллиардов долларов по обслуживанию внешнего долга и одновременно удовлетворять нужды по импорту нефти и другим его видам. Однако запасы страны в твердой валюте равнялись лишь одному миллиарду долларов. Таким образом, страна просто не может существовать без регулярного реструктурирования внешнего долга. Однако условием этого западные партнеры в лице, например, США и глав государств Содружества жестко поставили непременность возвращения к демократии начиная с октября 2001 г.

Тем временем внутренние трудности продолжают накапливаться. Так, внутренний долг страны фактически равен всему ВВП. На его обслуживание идет практически 70 процентов всех доходов. Все остальное съедают зарплаты госчиновников и содержание аппарата. В результате на содержание пакистанской армии - 27 процентов от бюджета - приходится вновь брать в долг у населения. Естественно, средств на образование и медицину нет вовсе. И если образование подменяется созданием медресе, то здравоохранение - знахарством.

Таким образом, общее положение продолжает оставаться тупиковым, а времени до октября

2001 г. становится все меньше. Что и заставляет Мушаррафа лихорадочно искать выход. Как он это делает, как раз и видно из намерения вернуть в политику Беназир Бхутто.