Дмитрий Горностаев В НОВЫЙ ГОД и в новый век мир перенес множество проблем из года, да и из века старого. Тлеющий, время от времени вспыхивающий и горячо обжигающий Ближний Восток, чуть остывшие, но все еще готовые вновь разгореться Балканы, недогорающий Афганистан - вот лишь несколько очагов напряженности, которые будут еще беспокоить международное сообщество. Россия перенесла с собой так же, через границу веков, тлеющий Кавказ. И помимо него - целый груз проблем внешней политики. С этим грузом - разом увеличившимся после распада Советского Союза - она пыталась разбираться и в 1990-е годы, но по разным причинам не могла даже понять, что же из всего этого ей нужно, а что стоит сбросить как балласт.
Президент Путин, казалось бы, не открыл ничего нового во внешней сфере. Более того, он старался сохранить видимую ее преемственность. Однако введенное им в качестве основного императива во внешнеполитическую концепцию понятие "прагматизм" почти мгновенно обрело реальные очертания. Сегодня прагматизм означает ревизию, причем в смысле не столько отказа от прежних приоритетов и переориентации на новые, сколько инвентаризации всех тех результатов, которые были достигнуты не только за новый российский, но за советский и даже имперский периоды развития отечественной внешней политики. Задача амбициозная, и не факт, что Путин и его команда с ней справятся. Но начинать, безусловно, надо было.
Прошлый год достаточно четко показал, что ревизия началась. Серия поездок по тем странам, на публичное развитие отношений с которыми во времена Бориса Ельцина было наложено табу - КНДР, Куба, отчасти сюда же можно отнести и Монголию, - показала эту тенденцию очень ярко. Где-то Путин понял, что многое потеряно и нас уже не особенно ждут (как на Кубе), где-то увидел, что потерянное можно вернуть и к этому там готовы (как в Монголии). В любом случае было важно понять, что и в какой степени нам сегодня нужно и что и в какой степени мы сегодня можем в этих странах. Символичным, но одновременно существенным в этом плане стал отказ от меморандума Гор-Черномырдин об ограничениях поставок военной техники и вооружений в Иран. Главный принцип (если его несколько утрировать) - работа с теми, от кого есть выгода - в экономической ли, научной ли, военной ли сфере.
На другом краю оказались отдельные крупные страны Запада. Соединенные Штаты при Билле Клинтоне очень много нам улыбались, но реально прямых инвестиций и роста экономических отношений с ними Россия так и не дождалась. Хотя у многих до сих пор впечатление, что Америка давала нам деньги и всячески помогала. Франция, имея множество общих позиций по международным вопросам и неплохие экономические отношения с Россией, слишком увлеклась накатами на Россию в основном по чеченской теме, так что отношения с ней едва не были сведены к нулю.
Третий пласт не менее показателен: это путинские визиты в Японию, Канаду, Италию, Германию, Испанию, Великобританию - то есть в те государства, которые очень активно развивают главным образом экономическое взаимодействие с Россией, те, чьи деньги идут в отечественную экономику, те, кто не занимается излишним политиканством.
Между этими тремя направлениями внешнеполитических контактов неохваченными остались другие, не менее важные регионы - регионы, имеющие огромный потенциал для экономического сотрудничества с Россией и представляющие интерес с точки зрения прагматизма в международных делах. Речь идет о Центральной и Восточной Европе и Латинской Америке. Похоже, что в нынешнем году Москва намерена активизироваться именно на этих направлениях (не забывая и те, что осваивались в году прошлом).
Год президент начал с визита в Баку - тоже, кстати, показатель отказа от прежних стереотипов в политике Кремля в СНГ. Что же касается классического зарубежья, то здесь первый визит Владимир Путин планирует нанести в Австрию в конце первой декады февраля. Возможно, в этом сказывается его любовь к немецкому языку и горным лыжам. Но основной мотив все-таки, наверное, иной: Альпийская республика как связующее звено между Западной и Восточной Европой. Можно предположить, что за этим последуют визиты (а может быть, и турне) по восточноевропейским странам. По крайней мере по этому направлению работает министр иностранных дел Игорь Иванов, готовятся визиты премьера Михаила Касьянова. Эту динамику проследить достаточно легко (и, соответственно, выстроить прогноз на президентский уровень) именно на примере главы МИДа. В конце прошлого года состоялись достаточно успешные его визиты в Польшу и Румынию, в середине января он съездил в Венгрию, в конце января - начале февраля посетит Словакию и Чехию.
Последние годы в отношениях с этими странами у России не все складывалось. И в Москве, и в столицах восточноевропейских государств (возможно, в большей степени) не могли избавиться от исторических комплексов. Теперь же, похоже, эти страны, заметив изменения в поведении Кремля, деидеологизацию внешней политики, готовы начать новый этап диалога с Москвой, строить отношения на тех самых прагматических взаимовыгодных условиях. При этом не стоит сбрасывать со счетов традиционные связи, наработанные еще во времена СЭВ. К тому же в восточноевропейских столицах не могут не понимать, что Россия - это не менее обширный, чем Западная Европа, рынок, что Россия - это фактически единственный на сегодня поставщик энергоносителей. К самой же России должно прийти осознание, что Восточная Европа - это вовсе не второстепенный (по сравнению с Западной) регион и имеет такое же приоритетное значение для самой России.
У российских компаний большой интерес к этому близкому региону. "ЛУКОЙЛ" и "Газпром" уже владеют пакетами акций или целыми предприятиями в Чехии, Венгрии, Словакии, Румынии, немало инвестиционных проектов.
Отношения эти важны еще и потому, что уже совсем скоро многие из вышеперечисленных стран войдут в Европейский союз. И на данном этапе важна работа в треугольнике Россия - ЕС - Восточная Европа. Ведь неизбежно возникнут проблемы, которые можно начать решать уже сегодня: это и введение визового режима, и введение в новых странах ЕС общееэсовских ограничений, распространяющихся на Россию. По этим вопросам надо вести диалог и с Восточной Европой, и с Евросоюзом. Стоило бы и задействовать трехсторонний формат.
Возможно, реанимация прежнего сотрудничества начнется и в отношениях со странами Латинской Америки. Они были фактически заморожены в тот же период, что и с Восточной Европой, но в основном по иным мотивам - чисто экономическим. Еще в прошлом году в Кремле принимали целый ряд высокопоставленных гостей из стран Латинской Америки, и Путин принял приглашения посетить, например, Аргентину, Бразилию и т.д. Весной, по нашим данным, в большое латиноамериканское турне собирается Игорь Иванов. Готовить визиты уже президентские.
Конечно, такой внешнеполитический график - достаточно условный прогноз. Жизнь может изменить любые планы. Однако возвращение в те регионы, сотрудничество с которыми может принести дивиденды, должно быть продолжено. Куба и КНДР стали, скорее, символическими вехами, обозначившими новые аспекты внешней политики РФ. В новом году стоит заняться не только символикой.
