Евгений Григорьев.
Романо Проди стал инициатором нового этапа отношений ЕС с Россией.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
По информации "НГ", недавно в Брюсселе состоялась встреча представителей комиссии Евросоюза ("европравительства") и представителей экономических и деловых кругов входящих в него стран. На ней впервые была сделана попытка прикинуть реальные параметры сенсационного "плана Проди". Речь идет, напомним, об идее председателя комиссии ЕС Романо Проди, с которой он в конце сентября обратился по телефону к президенту Российской Федерации Владимиру Путину, предложив наладить стратегическое партнерство ЕС с РФ в обеспечении энергетической безопасности Европы в ХХI веке. Ее суть состоит в том, чтобы в течение ближайших 20 лет увеличить примерно в два раза гарантированные поставки российских энергоносителей в страны союза при помощи обширных европейских инвестиций в наши энергодобывающие отрасли, внедрения в них новейших технологий и т.д.
Все это стало в конце октября одной из тем бесед Проди и Путина в рамках парижского саммита ЕС-РФ. Кто-то из западноевропейских политиков, кажется, канцлер Герхард Шредер, выразил основную мысль "плана Проди" примерно так: "Нам нужна энергия, России нужны деньги; у нас есть деньги, а у России есть энергосырье; налицо естественное сближение интересов".
Внешне эта энергетическая проекция выглядит весьма заманчиво. Масштабность, стабильность, взаимовыгодность, долгосрочность партнерства с Евросоюзом, крупные инвестиции - это все то, чего хотела бы Москва. Естественно, что Россия готова к диалогу на такие темы и могла бы при определенных условиях увеличить производство и поставки в Европу энергии. Однако с прицелом на обозримое будущее сосредоточение на этом не может устроить Россию. Ведь тогда за ней и в ХХI веке вольно или невольно резервируется сегодняшняя "сырьевая" роль в европейском разделении труда.
Об этом достаточно определенно высказался президент Путин в своей недавней статье, опубликованной в газете "Франкфуртер альгемайне". Говоря о Германии как постоянном получателе российской нефти и природного газа он отметил, что "в эпоху глобализации подобный обмен относится, однако, к прошлому". Реальный потенциал российско-германского экономического сотрудничества лежит в развитии кооперации в наукоемких и высокотехнологических отраслях промышленности. Россия обладает в них "прорывными" достижениями, "которые мы, - говорится в статье, - предлагаем для полезного использования вместе с европейскими и особенно немецкими партнерами, например, в области авиационной техники и ее модернизации, а также в космическом пространстве".
Все это, разумеется, приложимо не только к германской "части", но и в целом к Евросоюзу. Однако на ниве передовых know how со стороны Брюсселя пока, к сожалению, не заметно столь же впечатляющих крупномасштабных идей, как и "план Проди". Напротив, есть печальный опыт. Не увенчались, например, успехом большие усилия, в том числе ряда европейских партнеров, направленные на реализацию проекта производства общеевропейского военно-транспортного самолета на базе российско-украинского Ан-70. Верх взял эгоизм некоторых членов ЕС, "пробивших" в конечном итоге проект своей машины, хотя она существует пока только в чертежах. При выборе не обошлось без влияния НАТО, но брюссельская комиссия, вероятно, могла бы сказать свое слово по поводу действительно прорывного с точки зрения общеевропейского партнерства предприятия, каким мог бы стать проект Ан-70.
Но вернемся к "плану Проди", который, совершенно очевидно, стал реакцией на очередной энергокризис, связанный с резким вздорожанием цен на нефть и ее продукты. Он сопровождался массовыми беспорядками, забастовками, демонстрациями и иными протестами в Англии, Франции, Бельгии, Германии и других странах ЕС. Для приглушения общественного недовольства правительства Европы были вынуждены прибегнуть к мерам государственного регулирования путем финансовых дотаций, налоговых льгот и т.п. Таким образом, в создавшейся обстановке инициатива Проди носила чисто политический характер, предлагая одним надежное энергетическое будущее, другим столь же развернутое партнерство. В некоторых европейских энергетических кругах усматривают здесь "политику" и в другом. А именно в том, что из Брюсселя, пользуясь обстоятельствами, предпринимается попытка "обобществить", взять в свои руки вопросы энергетической политики, которые до сих пор остаются в суверенном ведении каждой из стран ЕС.
Но если оставить внутренние разборки, которых в Евросоюзе достаточно и по другим проблемам, то "план Проди" в любом случае требует тщательнейшего просчета как с политической, так и экономической стороны. Реально, да и необходимо ли такое гигантское увеличение поставок российских энергоносителей, особенно нефти и природного газа, в Европу? Нельзя не вспомнить, что каждый энергетический кризис на Западе, не в пример нам, грешным, имел следствием не столько требования увеличения поставок, сколько всеобъемлющие энергосберегающие мероприятия. К примеру, в Германии после кризиса 70-х годов в последующие 20 лет потребление энергии практически не возросло, а производство увеличилось в 2 раза! Вероятнее всего, и сейчас многие усилия в Западной Европе будут ориентированы на новые энергосберегающие технологии, так что ей и не потребуется дополнительный импорт чуть ли не в двойных объемах.
С другой стороны, требует прояснения и вопрос о "стабильности" энергообеспечения пространства ЕС в наступающем веке. Возможно, отчасти эта забота связана с ограниченностью нефтегазовых источников Северного моря. Но в целом речь ведь не идет о том, что кто-то отказывает европейцам в предоставлении необходимых ресурсов. Очевидно, что под стабильностью "план Проди" имеет в виду прежде всего постоянство цен на приобретаемые энергоносители. Нескрываемой мыслью "плана Проди" является надежда на то, что увеличение "российской массы" энергопоставок окажет воздействие на уровень мировых цен в сторону их снижения. Однако это едва ли может отвечать интересам России, тем более пока ее внешнеторговые доходы в первую очередь зависят не от технологического, а сырьевого экспорта.
По этому поводу корреспонденту "НГ" удалось побеседовать с министром экономического развития и торговли Германом Грефом. В принципе он положительно относится к предложению Романо Проди. "Это соответствует российским интересам, - сказал он, - потому что энергоэкспорт для нас выгоден. Насколько желаемое ЕС увеличение выполнимо - это большой вопрос. Это вопрос рассмотрения и утверждения энергетической стратегии и баланса энергоресурсов. Не уверен, что мы сможем это исполнить в той части, в которой это планируется, в частности, по газу. Но у нас хорошие перспективы по электроэнергии. 22 декабря открывается Северо-Западная ТЭЦ. Это крупнейший объект за последние 10 лет. Она в основном будет ориентирована на экспорт электроэнергии в Европу через Финляндию. Если нам удастся все договоренности соблюсти, это будет крупнейший российско-европейский проект.
Экспорт электроэнергии, - продолжал министр, - для нас имеет принципиальное значение. Я уже не раз говорил, что энергии бывают разные. Газ - это продукт низкой переработки, а электроэнергия - высокой. Мы, естественно, больше заинтересованы в экспорте продукции более высокой переработки. Поэтому мы будем выстраивать наши отношения с ЕС с учетом в том числе тех приоритетов, о которых сказал президент в названной вами статье в немецкой газете. Но надо ясно понимать, что нам в один момент эти проблемы с ЕС не решить".
