ОБСЕ все еще хочет в Чечню

В России появилась еще одна проблема во внешней политике - вновь осложнились отношения Москвы с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Собственно, то, что произошло позавчера в Вене на восьмом по счету министерском форуме ОБСЕ, - это скорее не новый конфликт, а возвращение к старому, разгоревшемуся почти ровно год назад.

Нынешнее заседание глав внешнеполитических ведомств завершилось скандалом - министры не смогли принять итоговой декларации и заявления по региональным вопросам, возложив ответственность за срыв на Россию. При отсутствии совместного заявления подвести итоги двухдневных дискуссий выпало на долю представительницы председательствующей сейчас в ОБСЕ Австрии в лице ее министра иностранных дел Бениты Ферреро-Вальднер. Она дала понять на заключительной пресс-конференции, что разочарована тем, что Россия будто бы "не проявила ни малейшей готовности к сотрудничеству и компромиссу". При этом венская пресса отмечает, что ее высказывания были резче, чем формулировки заблокированной декларации.

Главная причина разногласий, конечно, Чечня. Тон задавала госсекретарь США Мадлен Олбрайт, поминавшая в привязке к России и Чечню, и Молдавию, и Грузию. Ранее, как известно, американцы - в отличие от европейцев - не сильно критиковали Россию за военную операцию в Чечне. Ныне же, вероятно, американская госсекретарь чувствует себя сильно обиженной в связи с отказом Москвы от сделки Гор-Черномырдин, что оказалось настоящей пощечиной Вашингтону. Госсекретарь отыгрывается теперь по всем азимутам, где только можно пытаясь насолить Москве. Американцы активно раскручивали тезис о том, что своим поведением на венском форуме Россия самоизолирует себя. Европейские делегации оставили эти заклинания без внимания. Однако не чеченскую тему. Наряду с Олбрайт к своей чеченской риторике вернулся в Вене министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер. Западными участниками выдвигалось требование немедленного возвращения в Чечню группы содействия ОБСЕ. Все это напомнило ситуацию годичной давности, когда тогдашний председатель организации норвежец Кнут Воллебэк потратил немало усилий для обличения политики Москвы на Северном Кавказе, пока не побывал там сам.

Что же до сути вопроса о миссии ОБСЕ, за прошедший год там уже побывали 35 международных делегаций и групп, в том числе верховный комиссар ООН по делам беженцев Садако Огата, сама Ферреро-Вальднер, до сих пор на постоянной основе в селе Знаменское работают два эксперта Совета Европы. Выразители же требований об усилении международного контроля за происходящим на российской территории, будучи прекрасно осведомленными о том, что там пока обстановка не располагает к вольным путешествиям, поднимают проблему явно лишь для того, чтобы поддерживать нужную пропагандистскую тему.

Россия, естественно, не считает себя виноватой. Напротив, Москва еще до скандального завершения венского форума пошла в атаку: в первый день заседания. Видимо, прогнозируя заранее негативный настрой своих коллег, глава МИД РФ Игорь Иванов (о чем "НГ" сообщала в # 225 от 28.11.2000) выступил с достаточно жестким заявлением, в котором резко критиковал деятельность организации в последнее время и, в частности, упрекнул ее в применении практики двойных стандартов. Вчера же Москва подтвердила принципиальность своей позиции, пойдя на еще большее обострение отношений с ОБСЕ, впрочем, вызванное необходимостью отстаивания собственных интересов. В интерпретирующем заявлении МИД РФ по поводу заключительного выступления председателя ОБСЕ говорится, что Москва "ни в коей мере не считает себя связанной с любыми выводами или рекомендациями, содержащимися в указанном резюме. Равным образом Российская Федерация не считает возможным, чтобы упомянутые выводы и рекомендации учитывались в дальнейшей работе организации и ее структур", поскольку указанные оценки "не соответствуют фактическим обстоятельствам и не отражают всего спектра мнений членов ОБСЕ".

Выявившиеся в Вене разногласия между российской и рядом других делегаций касаются не только и даже не столько проблем Чечни, Молдавии или Грузии: речь на самом деле идет о некоторых принципиальных вопросах. "Мы давно предостерегали наших партнеров от попыток превратить ОБСЕ в механизм вмешательства во внутренние дела России, государств СНГ и контроля за постсоветским пространством, - заявил после завершения заседания также принимавший в нем участие заместитель министра иностранных дел РФ Евгений Гусаров. - Сегодня стремление использовать ОБСЕ в достаточно узких, эгоистических целях вошло в открытое столкновение с российской позицией, чтобы не допускать такого развития организации. Думаю, такая встряска будет полезна ОБСЕ".

Действительно, дело не в Чечне или двух бывших советских республиках. Просто на этих трех примерах - а более всего для Москвы, конечно же, на чеченском - проявились негативные тенденции, которые имеют явную антироссийскую направленность и которые вряд ли были бы по душе и другим странам, если бы под угрозой оказались их интересы. В последнее время организация, фактически позабыв о других важнейших задачах и целях, которые ставились перед ней на старте еще Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе, сфокусировалась исключительно на гуманитарных проблемах России и некоторых других стран СНГ, сделав упор на чеченской проблематике. Глава российского внешнеполитического ведомства справедливо напомнил собравшимся в Вене коллегам, что все полевые миссии ОБСЕ почему-то концентрируются на территориях, относившихся к бывшему Советскому Союзу. В этой связи он предложил направить их также в Страну Басков и Северную Ирландию, где то и дело гибнут люди, да и в Германию, где наблюдается резкая активизация правоэкстремистских сил. Российские аргументы, очевидно, произвели впечатление. Во всяком случае, в кругах ОБСЕ говорят, что Германия "при определенных условиях была бы даже готова" принять миссию ОБСЕ.

Итоги восьмой встречи министров иностранных дел ОБСЕ вызывают в Вене неоднозначные оценки. С одной стороны, выражается сожаление, что они не могли принять главный совместный документ, с другой - говорят, что это и хорошо, потому что лучше обойтись без деклараций, чем предложить расплывчатый суррогат. Пожалуй, так оно и есть. Тем более что катастрофы не произошло, а венский урок, быть может, послужит тому, чтобы ОБСЕ действенно обратилась к своим подлинным задачам.