Извинится ли Франция перед Алжиром?

ПРОШЛО почти сорок лет с тех пор, как бесславно для Франции закончилась колониальная война в Алжире, но эта тема вдруг вновь взбудоражила страну. Двенадцать видных деятелей политики, науки, культуры направили президенту и премьер-министру Франции обращение с требованием признать и осудить применение пыток во время этой войны, в чем у них нет никакого сомнения. Одна из подписавших обращение, этнограф с мировым именем 93-летняя Жермен Тийон, участвовавшая в Сопротивлении, перенесшая фашистские концлагеря, сказала в беседе с корреспондентом "НГ", что речь не идет о привлечении тех или иных лиц к ответу, а об осуждении самого факта использования пыток. Фракция депутатов-коммунистов в Национальном собрании, кстати, недавно ставшая инициатором голосования по вопросу геноцида армян в Турции в 1915-1917 гг., поддержала эту инициативу и внесла проект резолюции о создании комиссии по расследованию "практики пыток и фактов преступления против человечества в Алжире".

Резонанс среди французской общественности, политических партий, течений возник моментально. Большинство французских граждан - согласно опросам, две трети - решительно высказываются за гласность и внесение полной ясности в этот вопрос.

Многие из участников алжирских событий живы и готовы свидетельствовать. Напомним, что борьба алжирского народа за независимость, в том числе вооруженная, велась в течение восьми лет - с 1954 по 1962 год. По мере того как французская армия терпела поражения, теряя надежду на покорение восставшего народа, стали широко применяться пытки местного населения. Логика колониальных властей была такова: поскольку патриотическую организацию Фронт национального освобождения поддерживал практически весь народ, то любой алжирец в глазах французов воспринимался как участник этого фронта и, следовательно, как враг. Допросы с целью добыть сведения о повстанцах велись с невероятной жестокостью и пристрастием. Причем не только по отношению к алжирцам, но и к тем французам, проживавшим в стране, которые выступали против войны. В 1958 году известный журналист, издатель франкоязычной газеты в Алжире Анри Аллег, проведя более года в застенках карателей, выпустил в парижском издательстве книгу "Вопрос", в которой рассказал о перенесенных ужасах, пытках, называя имена палачей. По распоряжению правительства книгу изъяли. Были и другие попытки поведать о том, что творили носители европейской цивилизации в колонизированной, но непокоренной арабской стране. Однако все они пресекались властями сверху, а доступ к архивам алжирской войны, разрешенный законом через тридцать лет, был произвольно запрещен и продлен до 60 лет.

Шли годы, но те, кто так или иначе был задействован в алжирской войне, кто в ней участвовал или пострадал, существуют и остаются живыми носителями памяти о ней. Этих свидетелей нельзя упрятать никакими запретами, невозможно заставить молчать... В июне этого года проживающая ныне в Париже Луизетта Игилариц поведала на страницах "Монд" о том, как в 1957 году она, двадцатилетняя девушка, за симпатии к алжирскому народу три месяца истязалась офицерами 10-й парашютной дивизии генерала Массю. Спас ее один сострадательный врач из военного госпиталя, но на всю жизнь она осталась калекой... Это был первый толчок к тому, чтобы в стране поднялась кампания за расследование и предание гласности зверств французской военщины, поскольку Луизетта оказалась далеко не единственной жертвой. Выяснилось также, что живы и здравствуют некоторые главные фигуры алжирской трагедии, в том числе и печально прославившийся генерал Массю и его заплечных дел мастера.

Ныне Жаку Массю уже 92 года, но для своих преклонных лет он бодр, в светлой памяти, о чем можно судить по выступлению в прессе на прошлой неделе. "Мое имя всегда ассоциируется с пытками и, признаюсь, мне трудно с этим ярлыком жить... Я пригвожден к позорному столбу. Но ведь в Алжире я занимался не только этим... Да, мы могли бы тогда действовать и по-другому. Но как? Не знаю. Ни я, ни генерал Салан, ни генерал Аллар, к сожалению, не могли воздействовать на непокорных чем-то иным... Что касается обращения двенадцати интеллектуалов с требованием признать систематические пытки в Алжире, то я считаю это правильным. Если это принесет пользу, то я только за. Ведь пытки человека сами по себе явление отвратительное".

Запоздалые, слегка самокритичные признания идут, видимо, от желания хоть как-то очистить совесть. Впрочем, он продолжает считать, что "некоторые способы давления, иногда и пытки, были необходимы". На вопрос Андре Газю, постановщика документального фильма о злодеяниях французов в Алжире (этот фильм обошел все экраны мира, но запрещен для показа во Франции), об адской машине для пыток электрошоком генерал чистосердечно сознается - такое действительно было. При этом цинично замечает: "Ведь мученик все же остается живым!" В конце концов Массю признал то, что от него и хотели услышать: "Это факт, что пытки, истязания были широко распространены. Но я тут ни при чем. Не я придумал все это, не я первым санкционировал. Я солдат и выполнял волю политиков. Высокие чины из Парижа часто наведывались в Алжир, все прекрасно видели своими глазами, но я не слышал от них совета: "Не усердствуйте так жестоко!"

В этом, собственно говоря, и состоит суть и смысл поднятой кампании за покаяние: выявить и доказать, что бесчинства не были самодеятельностью армейских командиров, а совершались по прямому указанию сверху, согласно инструкциям и предписаниям. Да и не могли военные люди в походных условиях изобрести и серийно наладить выпуск агрегатов для изощренных пыток подстать средневековой инквизиции - они поставлялись из метрополии по официальным каналам.

Проживает и также здравствует не менее одиозная фигура тех времен - начальник военной разведки в Алжире, ныне 88-летний генерал Поль Оссарес - когда-то это имя наводило ужас на весь Алжир. В его задачу входило раскрытие организационной структуры повстанцев и уничтожение членов Фронта национального освобождения. На этом поприще он весьма преуспевал, получая награды и поощрения. На днях охотно выступил по телевидению и, смакуя подробности, повествовал о своих успехах по выколачиванию признаний. На вопрос тележурналиста - правда ли, что, судя по документации, из 24 тысяч человек, вызванных к нему на допросы, 3024 затем бесследно исчезли, бравый отставной генерал это подтвердил, добавив с гордостью, что сам лично расправился с 24 алжирцами... "Применение пыток, - рассуждает он, - никогда не доставляло мне большого удовольствия. Но тогда это было в порядке вещей. И если бы мне предстояло вновь применять такие методы, то я не задумываясь поступил бы точно так же... безо всякого раскаяния на этот счет. Ведь мы имели дело с террористами, а с ними по иному обращаться невозможно".

Высокие руководители, отдававшие распоряжения на этот счет и ныне находящиеся в полном здравии, менее словоохотливы. Бывший в ту пору министром обороны (тогда эта должность называлась министр армии) Макс Лежен наотрез отказался о чем-либо говорить: "Слышать об этом не хочу!" Бывший главный губернатор Алжира Роберт Лакост нехотя согласился высказаться, но при условии - не задавать вопросов о... пытках: "Нечего поднимать шум и пересматривать историю из-за того, что каких-то паршивцев в свое время дернули за мошонку!" (На самом деле он выразился значительно грубее.) Это его нежелание ворошить прошлое, в общем-то, объяснимо, если полистать двухтомник "История алжирской войны", где встречаются такие распоряжения Лакоста: "Поступайте с этой чумой (имеются в виду пленные), невзирая на законы!"

Несмотря на энергичное сопротивление, пересмотреть историю войны в Алжире, видимо, придется. Во многих странах прошло или идет движение за переоценку некоторых исторических событий с позиций современного их понимания. Так произошло в нашей стране, в Германии, в Испании, Чили. Парламенты европейских стран, в том числе во Франции, начинают признавать геноцид Турции в отношении армян.

Для Франции сложность алжирского вопроса в том, что довлеют факторы конъюнктурного, сугубо политического характера. Ведь в грязной войне в Алжире с массовым применением пыток повинны находившиеся тогда у власти социалисты - все силовые министерства, ведавшие армией, полицией, разведкой, были в их руках. Скажем, Франсуа Миттеран занимал пост министра внутренних дел, имея прямое отношение к насаждению пыток, затем возглавлял юстицию. Так что вытаскивать на свет божий свои неприглядные деяния нынешнему правительству социалистов ни к чему. Поэтому запрос коммунистов в парламенте о бесчинствах в Алжире может быть отклонен. При всей вроде бы существующей демократии и свободе слова члены французской соцпартии дисциплинированно подчиняются своему ЦК исходя все из того же принципа демократического централизма. Так что если руководство решит не воскрешать неприглядное прошлое своей партии, а это скорее всего так и будет, то в Национальном собрании инициативу ФКП отвергнут большинством голосов, которыми сейчас там располагает соцпартия. Премьер-министр Лионель Жоспэн в выступлении в минувшую субботу на съезде соцпартии уже сказал свое слово: не отвергая предложения о расследовании фактов пыток в Алжире, посоветовал заняться этим комиссии историков и не более...

Между тем из окружения президента Франции Жака Ширака, воевавшего в Алжире в чине лейтенанта, поступил сигнал: он совсем не против комиссии компетентных специалистов для прояснения всех обстоятельств не столь отдаленной по времени драмы. Если расследованию будет все-таки дан зеленый свет, то может возникнуть цепная реакция - на очереди Вьетнам, где Франция девять лет вела не менее жестокую войну с применением все тех же варварских методов. Так что, пристальней вглядываясь в ее новейшую историю, убеждаешься, что у французов нет морального права быть наставниками в вопросах соблюдения прав человека. Во всяком случае, пока эта страна не принесла покаяния в своих преступлениях в уходящем веке.