Москва и Сеул 10 лет спустя

ЭТО БЫЛО десять лет назад - в те баснословные года, когда советская дипломатия добивалась всего, чего хотела: сокращения стратегических боеголовок вместе с США, вхождения в любые международные организации, установления отношений со странами, которые до того числились за рамками нашей карты мира... Скажем, с Южной Кореей. Сейчас история тех времен в Республике Корея уже стала превращаться в легенду. Одна из таких легенд звучит следующим образом: когда Михаил Сергеевич Горбачев весной 1990 г. прогуливался по морскому берегу на романтическом острове Чечжудо у самой южной оконечности полуострова, к нему как бы случайно подвели столь же случайно прогуливавшегося там же президента Ро Дэ У. Итогом их встречи стало решение об установлении дипломатических отношений, которое датируется 30 сентября того же года. Легенда еще одна: что сам остров понравился президенту СССР настолько, что он попросил изменить программу и позволить ему провести там ночь.

Правда все это или нет - другой разговор, но до сих пор портрет Михаила Горбачева украшает аляповато расписанную русалками и акулами стенку, идущую вдоль того пляжа в Чечжудо, рядом с портретами посещавших то же место Клинтона, Обути и других официальных лиц.

Много было написано за последние годы о странностях отношений между Сеулом и Москвой. О том, как долго не могли решить вопрос о строительстве посольства РФ в Республике Корея (сейчас наконец строится). О "горбачевском" долге Москвы, который частично погашался вооружениями, но пока все же остается. О разочарованиях и утраченных с обеих сторон иллюзиях насчет возможностей экономического сотрудничества... Повторять все это нет смысла, по-своему интереснее факт, сообщенный мне Нам Хи Хен, преподавательницей русского языка в одном из сеульских университетов: у нее все меньше учеников. Отток начался после финансового кризиса в Южной Корее (он разразился осенью 1997 года, как и во всей Азии) и в России (с августа следующего года). Здесь четко отражается оценка местными деловыми кругами своих перспектив на российском рынке. Хотя, как сказал в доверительной беседе один из корейских дипломатов, именно его страна добилась максимального успеха и "доступа к телу" Евгения Наздратенко, который оказывает корейцам явное предпочтение перед японцами и китайцами.

Впрочем, накануне своего приезда в Москву премьер-министр Южной Кореи Ли Хан Дон довольно оптимистично оценил ситуацию на встрече с российскими журналистами: по его словам, объем торговли успешно увеличивается, и обе стороны прилагают к тому все усилия, особенно по части продвижения проекта освоения газового месторождения под Иркутском и создания индустриального комплекса в Находке.

Однако, продолжал премьер, надо внимательно разобраться, как именно расширять экономическое сотрудничество. На недавней встрече с президентом Ким Дэ Чжуном в стенах ООН Владимир Путин предложил провести переговоры премьер-министров, на которых, кроме иркутского газа и комплекса в Находке, должен фигурировать также проект продолжения Транссиба до юга Корейского полуострова (речь о начавшемся на днях восстановлении железнодорожного сообщения между двумя Кореями с учетом того, что железные дороги КНДР смыкаются с нашими. - "НГ"). Впрочем, газовый проект, в котором участвует также КНР, особенно интересует Сеул. Премьер, уточняя ситуацию в ответ на вопрос "НГ", заметил, что не видит здесь трудностей, хотя надо обсудить вопрос о сооружении газопровода.

Главный же вопрос, который сейчас волнует не только корейцев, но и, без преувеличения, весь мир, - это межкорейские отношения, особенно после того, как лидеры двух Корей встретились в Пхеньяне в середине июня и заявили о решимости добиться объединения страны. Отправляющийся в Москву премьер Ли будет обсуждать с Михаилом Касьяновым проблему восстановления и переоснащения северокорейской экономики. Позиция Сеула, по словам премьера, здесь такова: СССР в свое время внес вклад в развитие экономики Севера, построив там индустриальные комплексы с современными технологиями. Теперь, на его взгляд, требуется трехстороннее экономическое сотрудничество, чтобы восстановить северокорейскую экономику, о чем и предстоит разговор с Касьяновым. Ведь, многозначительно добавил премьер, после объединения Германии индустрия Востока не принесла пользы делу восстановления общегерманского комплекса.

Вообще, с самого начала - с 1990 года - смысл общения с Москвой для Сеула всегда лежал прежде всего в особых отношениях Москвы с Пхеньяном. То, что в начале 90-х "новая российская дипломатия" допустила серьезное охлаждение отношений с КНДР, неприятно удивило Сеул и снизило интерес Южной Кореи к России. Сейчас - другое дело; в каком-то смысле география, то есть сам факт соседства России с КНДР, просто вынуждает россиян участвовать в корейских делах, и выправление в этом году "просеульского" крена парадоксально укрепило насчитывающие уже 10 лет связи России с Югом Кореи.