Токийское испытание для Путина будет непростым

Мори, познакомившийся с Путиным в Петербурге (на снимке), проведет с ним в Токио несколько встреч подряд.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

ПОЕЗДКА Владимира Путина в Токио станет очень большим событием независимо от ее результата. Сейчас, когда до конца 2000 года осталось четыре месяца, ясно, что Москва и Токио исполнили договоренность, достигнутую три года назад в Красноярске между Борисом Ельциным и Рютаро Хасимото, а именно - "приложить все усилия", чтобы заключить мирный договор до конца 2000 года. Старались долго и мучительно и пришли к очевидности: решить "территориальную проблему" (без чего договор заключить невозможно) нельзя, уж по крайней мере к 2000 году. Теоретически - можно (и об этом высказался накануне японский премьер - см. "НГ" # 164 от 01.09.2000), а практически все равно нельзя. Это ясно и в Токио, и в Москве. Значит, именно в предстоящие два дня - в понедельник и вторник, когда пройдут переговоры в Японии, - нужно найти не решение территориальной проблемы, а выход из создавшейся ситуации.

Выходов теоретически может быть три.

Первый: официально поместить проблему под сукно и заключить договор, как бы он ни назывался, в обход ее, а то и вообще обойтись без договора. Ничего необычного здесь нет - у Японии есть территориальные проблемы со всеми соседями (а их всего три - Россия, Корея и Китай) и с двумя последними вопрос о спорных островах тоже есть и лежит именно под сукном. Но с Россией этот вариант неприемлем для Токио из-за настроений избирателя - он может привести к падению премьера, правящей партии или к еще большим потрясениям, которые Москве тоже не нужны.

Второй: решить проблему в варианте, приемлемом для Японии. Тогда потрясения произойдут в России, и это опять же не нужно Токио. (В обеих столицах уже давно поняли, сколько выгод несет сотрудничество двух соседних государств - вообще Москва и Токио переживают некий нескончаемый "медовый месяц" во множестве сфер, от военной до театральной, то есть у России и Японии есть что терять в случае скандала.)

Третий: наметить новый срок расплаты - год, два, пять - в надежде, что за это время что-нибудь да произойдет, хотя бы то, что "территориальная проблема" сдвинется в глазах общественного мнения еще дальше на задний план. В конце концов, разве это не происходит в последнее время, разве не очевиден спад нездорового возбуждения по поводу судьбы Курил и в России, и в Японии, разве не отодвигаются они на второй, третий и так далее план отношений? Это плохой вариант, но если лучшего - четвертого - не просматривается, что ж...

В любом случае исход этой встречи станет сенсацией - особенно если никакого решения по Курилам объявлено не будет: уходить от него двум лидерам можно было на Окинаве в июле, в Санкт-Петербурге в апреле, а сейчас идти уже некуда.

В любом случае этот визит станет тяжелейшим дипломатическим испытанием для Владимира Путина и всей большой команды, которая отправляется с ним. Одна неудачная фраза и тем более импровизация президента - и произойдут очень большие неприятности. Такие, которые произошли после импровизации Ельцина в Красноярске, где он вдруг выдал "домашнюю заготовку" то ли своей администрации, то ли вообще собственную. Ту самую, насчет 2000 года. Результат - настоящий дипломатический кошмар для сотен чиновников двух стран, да, между прочим, и для двух народов тоже. Если чему и научила эта затянувшаяся драма, так это то, что России и Японии, если они хотят быть настоящими соседями, "так жить нельзя". А как можно - решать Путину и Мори, и лучше всего фактически "с чистого листа".

"Решить в нынешнем веке те проблемы, которые возникли за эти сто лет", - таков был лейтмотив большинства последних заявлений японских официальных лиц, посвященных российско-японским отношениям. Сегодня ясно, что Владимиру Путину, который в воскресенье прибывает в Японию с официальным визитом, и его визави по переговорам премьер-министру Иосиро Мори предстоит публично признать очевидное и договориться, как быть с территориями и договором уже в следующем, XXI веке.

Красноярская договоренность, несомненно, окрылила многих японских политиков и дипломатов. Оперативные разъяснения Сергея Ястржембского, что обещание "приложить все силы" вовсе не равнозначно обязательству заключить мирный договор к 2000 году, видимо, не были приняты в расчет. Практически все последующие события в двусторонних отношениях рассматривались, подавались публике и воспринимались ею как ступени на пути к заветному рубежу. Первые видимые проблемы возникли, когда в кулуарах стали слышаться разговоры: "До 2000 года - это до 1 января или 31 декабря?" Токийские наблюдатели сошлись во мнении, что уточненный ориентир, конечно, - 31 декабря 2000 года. Москва молчала.

Однако приход Путина внес изменения и в хронологические подсчеты экспертов и аналитиков в сфере российско-японских отношений. Так, в феврале нынешнего года министр иностранных дел России Игорь Иванов в одном из интервью предостерег Токио от "иллюзий". Затем и российский президент в ходе июльской встречи с Мори на Окинаве обратил внимание на то, что заключение мирного договора и решение "территориальной проблемы" до конца нынешнего года "очень сложны". В связи с этим и в Токио сначала робко, а затем все более открыто стали звучать голоса, что "небо не упадет на землю", если переговоры по мирному договору продлятся и в XXI веке. В конце концов это официально признал и министр иностранных дел Японии Иохэй Коно, выступая в августе перед депутатами японского парламента.

Теперь в ходе визита Путина сторонам надо официально подвести черту под красноярской договоренностью. Список документов, предназначенных к подписанию по итогам саммита, обнародован, однако в нем нет политического документа. Однако, судя по многочисленным намекам информированных источников и с японской, и с российской стороны, такой документ готовится и, видимо, будет принят Путиным и Мори. Как утверждает Мунэо Судзуки, политик, входящий в руководство ЛДП и активно влияющий на выработку курса в отношении России, в нем будет дана оценка итогов развития двусторонних отношений за время, прошедшее после встречи в Красноярске, - а они действительно впечатляющи, а также намечены пути и формы ведения переговоров по мирному договору в предстоящий период.

По меньшей мере это предполагает, что Россия подтвердит готовность продолжать диалог по территориальной проблеме. В идеале может быть зафиксировано и обоюдное стремление к быстрому решению проблемы. Однако вряд ли дипломаты двух стран захотят вновь наступать на грабли и указывать конкретные сроки или этапы проведения и завершения переговоров.

Кроме того, в самой Японии, похоже, нет единого мнения, как дальше вести с Россией переговоры по мирному договору. Уже давно ясно, что подходы Москвы и Токио к существу договора диаметрально противоположны. Это демонстрируют прежде всего предложения сторон в этой области. А нынешний тупик ни на йоту не приближает Японию к заветной цели - возвращению Южных Курил. Поэтому новостью стало недавнее заявление одного из руководителей ЛДП Хирому Нонака о необходимости вести переговоры с Россией без увязок и предварительных условий, применять "параллельный" подход. Под огнем критики он скорректировал свое предложение, однако оно явно свидетельствует, что курс на одновременное возвращение Японии четырех Южнокурильских островов как предпосылки заключения мирного договора уже не всех удовлетворяет в Токио, поскольку за 40 лет не дал ощутимых результатов.