Рига снова перехитрила Европу

22 АВГУСТА Кабинет министров Латвии утвердил правила применения закона о госязыке. Вокруг этого пакета документов последние два месяца велись ожесточенные дебаты, сопровождавшиеся митингами и пикетами оппозиции, резкими статьями в латышской и русской прессе. Предварительная редакция правил была подвергнута жесткой критике со стороны верховного комиссара ОБСЕ по делам нацменьшинств Макса ван дер Стула.

Сегодня русскоязычная общественность республики испытывает сложные чувства. С одной стороны, окончательный текст правил оказался наиболее либеральным из всех предыдущих. Из него исчезли такие экзотические нормы, как требование знать латышский язык на уровне, близком к знанию родного языка, не только для ведущих чиновников и депутатов всех уровней, но и для руководителей общественных организаций или редакторов и корректоров газет, в том числе и выходящих на русском языке.

С другой стороны, с принятием правил языковое законодательство республики приобретает законченную форму, еще более жесткую, чем нынешняя. Вводится новая - более "многоэтажная" - номенклатура оценки степени знания языка, что, вполне вероятно, приведет со временем к требованию поголовной пересдачи обязательных экзаменов. Наконец, сам текст документа настолько запутан, что толкование многих его пунктов может быть двояким. Самое болезненное для широких масс нововведение заключается в запрете использовать русский язык в общении с административными властями.

Правила были приняты еще до получения окончательной экспертной оценки из ОБСЕ. Тем не менее с высокой долей уверенности можно предположить, что эта оценка будет в целом положительной. Действительно, латвийские чиновники в той или иной степени учли большинство замечаний г-на ван дер Стула. В то же время новое латвийское языковое законодательство противоречит всем трем статьям Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, которые регулируют языковую политику.

Рамочная конвенция Совета Европы подписана Латвией еще в 1995 году, но до сих пор не ратифицирована. В этом отношении страна отстает и от всех остальных стран-кандидатов в ЕС, и от России. Более того, Венская конвенция о порядке принятия международных документов запрещает введение норм, нарушающих международные соглашения, в период между их подписанием и ратификацией. Латвия не остановилась перед нарушением этого запрета.

Однако наиболее важно пренебрежение не тем или иным параграфом общепризнанных в Европе правозащитных документов, а принципиальное игнорирование их духа. Языковая политика латвийских властей полностью игнорирует существование в республике 40-процентного русскоязычного населения. Законодатели проявляют недюжинную изворотливость, чтобы создать удобные условия для работы иностранных, скажем, англоязычных предпринимателей, старательно запрещая любое функционирование русского языка за пределами частного общения.

При этом латвийские власти всегда заявляют, что любые законы ими принимаются с учетом всех замечаний европейских экспертов и, следовательно, соответствуют самым строгим международным нормам. Как же им удается получать положительные заключения на явно дискриминационные документы? За последнее десятилетие в Латвии выработана тонкая стратегия, которая позволяет раз за разом добиваться необходимого результата.

Вопрос, как правило, затягивается до последнего момента - так, нынешние правила приняты лишь за несколько дней до 1 сентября, когда должен вступить в силу закон, хотя эта дата была известна уже в декабре прошлого года. Решение важнейших вопросов последовательно передается нижестоящим структурам - от законодательной власти к исполнительной и дальше конкретному чиновнику, за которым эксперты уследить не в состоянии. Создаются бюрократические структуры с огромными полномочиями, возглавляемые крайними националистами. После этого целенаправленная государственная политика выдается за произвол чиновника-самодура. В первоначальные варианты документов закладываются уж совсем грубые дискриминационные нормы, после устранения которых создается иллюзия существенного прогресса. Наконец, практика применения законов зачастую либеральнее, чем следует из их текстов. Это создает иллюзию спокойной жизни, и в то же время государство сохраняет возможность в любой момент закрутить гайки - для всех сразу или кого-то в отдельности.

Почему же авторитетные европейские правозащитники раз за разом позволяют обводить себя вокруг пальца? Здесь играют роль геополитические соображения, в соответствии с которыми Латвия изначально должна быть "хорошей" и к ней нельзя относиться, скажем, как к Белоруссии. Есть и интересы западных предпринимателей, которые Европа энергично и небезуспешно лоббирует. Но главная проблема заключается в самой сути практикуемого правозащитного мониторинга.

Мандат верховного комиссара ОБСЕ состоит не в контроле за соблюдением международных договоров, а в предотвращении этнических конфликтов. Поэтому он выступает не столько в качестве эксперта, сколько в роли политика, и заранее готов к компромиссу. Не случайно за все два месяца эпопеи с правилами г-н ван дер Стул так и не нашел возможности выслушать представителей русскоязычной оппозиции - это, разумеется, отвлекло бы его от поиска консенсуса с властями.

Из этой ситуации следует парадоксальный вывод: оппозиция должна сама идти на конфликт с властями. Когда в марте 1998 года полиция дубинками разогнала демонстрантов у рижской Думы, то моментально последовала крайне жесткая реакция России и следом всего европейского сообщества. В результате в считанные месяцы был кардинально либерализован закон о гражданстве. Между тем насильственные действия вовсе не характерны для латвийских силовых структур, и русские пенсионеры пришли к Думе требовать не гражданства, а снижения расценок на коммунальные услуги.

Поэтому политическое объединение "За права человека в единой Латвии", защищающее интересы русскоязычных латвийцев, собирается в ближайшее время развернуть акции ненасильственного сопротивления. Цель акций - игнорирование одиозного закона. Это весьма серьезный шаг для многих лидеров объединения, до сих пор всегда клявшихся в лояльности государству.

В создавшейся ситуации очень много зависит от позиции России. Если ей удастся поднять международный скандал, аналогичный тому, что разразился два с половиной года назад, и при этом юридически точно апеллировать к европейским правозащитным документам, то вполне вероятно, что Латвия вынуждена будет демократизировать свою языковую политику.