Африканское единство остается мечтой

НА РУБЕЖЕ веков среди африканских государств набирает обороты процесс формирования региональных экономических союзов. Причем зачастую блоки, возникающие на основе программ экономической взаимопомощи, постепенно расширяют свое поле деятельности и становятся политическими объединениями. Помимо уже существующих крупных союзов, объединяющих государства Западной, Восточной, Центральной или Южной Африки, межафриканское экономическое сотрудничество укрепляется на более низком уровне, когда совместные инициативы разрабатывают два-три, как правило, граничащих друг с другом государства. Самый свежий пример такого рода интеграции - формирующееся в настоящее время Восточно-Африканское сообщество в составе Кении, Уганды и Танзании. Их президенты Даниэль арап Мои, Йовери Мусевени и Бенджамин Мкапа недавно отметили значение нового альянса, становящегося весомым фактором экономического и политического развития Тропической Африки.

Договор о создании сообщества был подписан 30 ноября 1999 г. на встрече трех лидеров в танзанийском городе Аруша. Стороны продекларировали стремление к созданию зоны свободной торговли и валютного союза. Но они не намерены ограничиваться чисто экономической сферой. В договоре было заявлено, что за такой интеграцией последует политическая - три страны планируют объединиться в Федерацию восточно-африканских государств. Эта идея получила поддержку генерального секретаря Организации африканского единства танзанийца Салима Ахмед Салима. При подписании документа присутствовал также бурундийский президент Пьер Буйоя, что как бы символизировало окончательную нормализацию отношений его страны с Танзанией, складывавшихся в последние годы весьма непросто ввиду активного участия танзанийцев в урегулировании этнополитического кризиса в Бурунди.

Будущая федерация может стать мощным государственным образованием с населением 81 млн. чел. и территорией 1,8 млн. кв. км. Новый проект вынашивался довольно давно. Еще с ноября 1993 г. разработкой этой инициативы занималась тройственная межпарламентская комиссия, а в ноябре 1996 г. был образован межгосударственный секретариат по координации и содействию экономическому, политическому и социальному развитию трех стран. Успешная совместная работа усиливала центростремительные тенденции в политической области, чему весьма способствовали внешние факторы, особенно в отношении Уганды и Кении. Первой были необходимы гарантии безопасности перед возможным обострением кризиса в районе Великих африканских озер, вторую беспокоят ее северные соседи: в приграничных районах Судана, Эфиопии и Сомали ведут вооруженную борьбу различные повстанческие группировки. Кстати, в октябре прошлого года во время визита в Кению госсекретарь США Мадлен Олбрайт встречалась там с лидером суданских повстанцев генералом Гарангом, что было воспринято многими кенийскими политиками, в первую очередь оппозицией, как прямая угроза вовлечения Кении в гражданскую войну в соседнем государстве.

Ускорению процесса интеграции Кении, Уганды и Танзании способствуют и некоторые новые аспекты борьбы за региональные рынки. Рядом возникло еще одно перспективное межгосударственное объединение - Тройственный торговый союз Мозамбика, Замбии и Малави. После того как осенью 1999 г. в столицах этих государств прошла серия совещаний по экономическим вопросам, они выдвинули программу совместной торговой и инвестиционной политики. В рамках этого союза планируется также обновление и расширение транспортной инфраструктуры, что необходимо прежде всего для Замбии и Малави, не имеющих собственного выхода к морю.

В отличие от Восточно-Африканского сообщества, Тройственный союз не ставит перед собой политических задач и пользуется самой активной поддержкой ООН. "Экономическая политика нового объединения разработана на основе ооновской программы развития Замбии", - заявил Олубанке Кинг-Акереле, официальный представитель проекта развития, выдвинутого международным сообществом для Республики Замбия. Действительно, эта программа явилась первой подобного рода всеобъемлющей ооновской экономической инициативой для конкретной африканской страны и вызвала немалый интерес у ее соседей. Будучи нацеленной на подъем местного производства, она выходит за рамки жестких монетаристских проектов Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития и может стать уникальным опытом спасения деградирующей экономики. Тройственный союз озабочен внедрением ооновских разработок в треугольнике пограничных областей, входящих в него государств: в мозамбикской провинции Тете, в восточных районах Замбии и на западе Малави. При этом особое значение они приобрели для Республики Малави, у которой на протяжении тридцатилетнего (1964-1994 гг.) диктаторского правления "пожизненного президента" Хейстингса Камузу Банды были довольно прохладные отношения с нынешними партнерами, хотя бы в силу того, что Малави оставалась единственным африканским государством, поддерживавшим дипломатические отношения с расистской ЮАР. К тому же в годы холодной войны режим Банды, находясь в окружении государств, провозглашавших "социалистические перспективы развития", претендовал на роль регионального форпоста транснациональных корпораций Запада. Рецидивы давних конфликтов давали о себе знать и после смерти диктатора, и лишь теперь эта страна наконец вступила на путь полноценного экономического сотрудничества со своими соседями.

Члены новообразованных межгосударственных объединений входят в Общий рынок Восточной и Южной Африки (ОРВЮА). Теперь на своих локальных уровнях они будут претворять в жизнь планы ОРВЮА по созданию к 2004 г. полноценного таможенного союза 19 африканских государств. Государствам Восточно-Африканского сообщества с их устоявшимися политическими режимами и стабильно растущей экономикой гораздо проще превратить традиционное экономическое сотрудничество в полноценную интеграционную политику, чем участникам Тройственного союза, уповающим на помощь ООН и международных финансовых организаций. Кроме того, самые серьезные проблемы союза связаны с крупнейшим из входящих в него государств - Мозамбиком.

Республике Мозамбик прежде всего необходимо преодолеть очередной внутриполитический кризис, вызванный отказом оппозиции признать результаты последних президентских выборов, иначе о каких-либо новых внешнеэкоономических проектах речь едва ли пойдет. Между тем, по разработанным для Мозамбика рекомендациям МВФ и МБРР, 80% материального обеспечения экономического развития ориентировано на внешние источники финансирования, а остальные 20% - на получение средств за счет сокращения дотаций госпредприятиям и расходов на социальные нужды. Одновременно подразумевается резкое повышение налогов, цен на товары и платы за коммунальные услуги. Регулярно проводится девальвация метикала, местной национальной валюты. Годовой доход на душу населения не достигает и 100 долларов (для сравнения: даже в 1981 г., в разгар бушевавшей в стране гражданской войны, он в среднем составлял 190 долл.). До последнего времени вроде бы удавалось сдерживать растущий ропот среди населения, но кто поручится, что терпение вчерашних боевиков из Мозамбикского национального сопротивления (РЕНАМО) не лопнет и они не возьмутся за старое. Не случайно приоритетное внимание разработчиков нового экономического проекта уделено Тете, беднейшей провинции страны, где голодные шахтеры с объявленных "убыточными" предприятий по добыче каменного угля в любой момент готовы объединиться со столь же голодными крестьянами, недовольными общемозамбикской программой тотальной приватизации. Правительство надеется, что сегодня руководство РЕНАМО, превратившегося в респектабельную политическую партию со 117 депутатскими мандатами в парламенте, все же не станет излишне обострять ситуацию. Ведь партийные боссы активно участвуют в приватизации остатков госимущества и до последнего времени не горели желанием разжигать страсти. Никто не может, однако, поручиться за рядовых членов некогда воинственной "партии сопротивления".

Еще совсем недавно внушал опасения и уровень социальной напряженности в Замбии. С середины 70-х гг., когда на мировом рынке началось падение цен на медь, Замбия оказалась в состоянии затяжного экономического спада, что в итоге привело ее в число беднейших государств Африки. К счастью для страны, президенту Фредерику Чилубе в 1997-1998 гг. удалось не довести обострившийся на социальной почве конфликт с возглавляемой первым президентом Замбии Кеннетом Каундой левой оппозицией до открытого вооруженного противостояния. Но в отличие от граждан соседнего Мозамбика замбийцы не имеют навыков длительного внутриполитического противостояния, тем более вооруженной борьбы, и компромиссы - дело для них привычное. Тем не менее в целях сохранения межпартийного баланса сил замбийскому правительству жизненно необходимы какие-либо успехи в экономике: если не рост, то хотя бы прекращение спада. Впрочем, в этом замбийцы не одиноки. Ведь в большей или меньшей степени то же самое можно сказать и об остальных участниках Тройственного торгового союза. В отличие от государств Восточно-Африканского сообщества они не могут позволить себе амбициозных проектов общеконтинентального значения, для них проблемы развития, как и много лет назад, являются в первую очередь проблемами выживания, выхода из ужасающего состояния постоянных кризисов и стагнации.