Австрия против Клинтона и НАТО

НАЧНУ с общеизвестного. В Австрии сформировано правительство с участием ультраправых. Впервые в состав правительства европейской страны вошли представители сил, в ряде серьезных вопросов близких по взглядам фашистам.

А вошли потому, что их партия получила на выборах почти треть голосов. Более того - и это все признают, - случись сейчас новые выборы, Австрийская партия свободы во главе с Йоргом Хайдером только укрепит свои позиции. Так что новое австрийское правительство - не случайность.

А вот реакция на него в Европе и в мире оказалась бурной. Две страны отозвали даже послов. Ну, позиция Израиля как носителя памяти Холокоста понятна. Но кто бы мог подумать, что в первом ряду борцов с фашизмом в Европе окажутся США? Это когда прямая жертва нацистской агрессии - Чехия - ведет себя вполне умеренно. Как и Венгрия. Сдержанно реагируют и все партии ФРГ, а их в примиренчестве не обвинишь: в ФРГ лучшее в мире антинацистское законодательство и лучшая в мире практика его применения.

Буйность протестов не вполне понятна мне еще и потому, что партию Хайдера пока что целиком нацистской и фашистской назвать трудно. Так же как трудно однозначно отнести ее ультраправым или ультралевым. Очевидны элементы нацизма и элементы расизма. И если кто-то так усиленно торопится надеть на эту партию эсэсовский мундир, то, видимо, для того, чтобы облегчить и оправдать борьбу с новым правительством Австрии.

Я сейчас не стану обсуждать вопрос о том, насколько членство страны в Евросоюзе дает другим его членам право диктовать ее народу состав правительства. Тут можно зайти очень далеко. Я также сейчас не стану обсуждать, может ли союз, в котором каждая страна обладает правом вето, принимать меры против этой страны, т.е. явно плевать на это самое право вето. Я хотел бы остановиться на том, что считаю главным: что же на самом деле стоит за приступом антифашизма у США и Евросоюза?

Главный пункт программы партии Хайдера - предложение закрыть австрийский рынок труда для иностранных рабочих. И из стран Африки, и из стран Азии, и - это важно - из стран Восточной Европы.

Проблема безработицы - особенно для тех австрийцев, которые ориентированы на малоквалифицированные и даже "средние" рабочие места, - крайне остра. И ее острота связана с конкуренцией со стороны иностранных рабочих. Проблему эту видели и ставили еще австрийские социал-демократы, когда они были у власти. Ставить-то ставили, да не решали. И потеряли голоса избирателей.

И вот в Австрии появляется правительство, которое на практике может (пока только предположительно) закрыть ворота на австрийских границах. Но ведь Австрия - участник процесса европейской интеграции. Член Евросоюза. А страны, перед гражданами которых закроются австрийские рынки труда, - это те самые, которые США и Запад принимают в НАТО.

При этом Австрия не одинока. В ряде стран Евросоюза есть партии, занимающие позиции, близкие Хайдеру. Достаточно вспомнить Ле Пэна во Франции. Пример Австрии, несомненно, усилит шансы таких партий на выборах в своих странах. И в Евросоюзе начнется эпидемия распространения правительств с участием нацистов и с лозунгами закрытия рынков труда для иностранцев.

Закрыть свободный рынок труда - это подорвать один из краеугольных камней европейской интеграции. Это, далее, удар по планам расширения НАТО. Ведь и сейчас против членства в НАТО выступают внутри новых стран-кандидатов значительные силы. А если возникнет ситуация: в армии НАТО служить ты обязан, а вот на рынки труда стран НАТО тебя не пускают, - эти "антинатовские" силы могут взять верх.

Закрытие свободного рынка труда не может не сказаться и на свободном передвижении в Евросоюзе. И безвизовый режим, и "шенгенские визы" окажутся под угрозой.

Можно привести и другие проблемы. Но общий вывод: вся нынешняя концепция европейской интеграции оказывается под угрозой.

Есть и второй, не менее важный аспект проблемы. Нынешняя концепция европейской интеграции выработана под влиянием США и как часть более общего плана США по установлению нового мирового порядка. Это клинтоновская новая концепция мира по-американски, или, как ее теперь называют, концепция глобализации. Клинтон считает эту проблему столь важной, что всю свою речь в Давосе посвятил ей.

Разговор о концепции глобализации - тема особая. Кратко отмечу, что главное в ней - как обеспечить сохранение роли США в качестве вершины мировой пирамиды.

Вполне логично эту роль связывать не столько с ядерно-ракетным прессингом, сколько с научно-техническим лидерством. Свободный рынок труда - одна из баз этого лидерства.

Что реально означает свободный рынок труда? В общем виде - это возможность для активного человека уехать из своей страны на поиски или работы как таковой, или более высокооплачиваемой работы. Конкретно же за этим стоит два процесса.

Во-первых, возможность для мало- и среднеквалифицированных работников поехать в богатую страну, где за их труд платят больше.

Во-вторых, это возможность для талантливых людей также найти более доходное место, а чаще вообще найти себе место в жизни.

Что-то зачаточное было уже в СССР. Один мой знакомый рвался в Москву - нигде больше историей античной литературы не интересовались. Или, помню, в МГУ монгол физик говорил мне: бесконечно люблю свои реки Керулен и Омон, но нет в Монголии лабораторий для моих занятий физикой. И остаются Москва и Дубна.

Глобализация как раз и стремится создать ситуацию, где талантливый физик, биолог, математик, а то и исследователь античности, теоретик искусства автоматически будет поставлен перед выбором: или уезжай в США - или прощайся со специальностью.

В обоих случаях свободный рынок труда Клинтона - это своего рода "сброс пара" в странах третьего мира путем эмиграции из них самых активных (пассионарных, как сказал бы Лев Гумилев) элементов: и мускулов, и мозгов.

Так когда-то уходили взрывоопасные элементы из России на Дон или в Сибирь, а из Европы - в крестовые походы или на освоение Америки.

Нетрудно понять, что даже первые поползновения Австрии на закрытие "свободного рынка труда" - это глобальная угроза всей глобализации по Клинтону.

Как известно, концепция Клинтона вызвала бурные протесты и на конференции в США, и недавно на улицах Давоса. Но одно дело - протест личностей и даже организаций. И другое дело, когда начнет действовать в духе оппозиции целая страна, тем более член Евросоюза - с правом вето на все его решения. Одно дело - нажим извне, и другое дело - "бунт на корабле". В свете всего этого становится понятной жесткая немедленная реакция США.

Перед нами - борьба не только и не столько с угрозой фашизма, сколько новый этап обостряющейся борьбы с противниками нынешнего варианта интеграции Европы, с противниками нынешнего клинтоновского варианта глобализации мира.

Несколько соображений по поводу возможной нашей позиции.

Во-первых, бессмысленно бороться с глобализацией и интеграцией как таковыми. Они - тенденция современной цивилизации. Никуда не уйти от мирового Интернета, всемирных спутниковых систем связи, по-настоящему "подъемных" только при мировом подходе программ освоения космоса и даже таких глобальных бед, как СПИД или кислородные дыры в атмосфере.

Но очень важно отделить сущность глобализации и интеграции от их конкретных форм, вариантов, темпов, календарных сроков - словом, от конкретных моделей глобализации и интеграции.

Во-вторых, интересы России мало учитывают, а то и игнорируют и нынешняя схема расширения НАТО, и нынешние модели европейской интеграции, и тем более клинтоновские проекты глобализации.

К счастью, эти проекты вызывают критику не только России, но и коммунистического Китая, и исламистов-фундаменталистов, и демократической Индии. Как теперь выясняется в истории с правительством Австрии, так же и ряд стран Европы.

Перед нами стоит перспектива оказаться в одной лодке порой с весьма одиозными соседями. Но опыт праотца Ноя и его ковчега показывает, что возможны очень своеобразные "соседства".

В-третьих, отвергая варианты нынешних европеистов и глобалистов, Россия должна выдвинуть (в рамках разработки всей своей перспективной национальной концепции) демократическую альтернативу предлагаемым сегодня моделям интеграции и глобализации.

Если этого не сделать, критика проектов, скажем, Клинтона будет питать и растить различные течения современного нацизма, анархизма, коммунизма, религиозного сектантского фундаментализма и т.д.

И, наконец, последнее. Надо решительно отвергать попытки и за рубежом, да и у нас представить борьбу против клинтоновских идей глобализации или нынешних планов развития Европы как антиамериканизм или антиевропеизм.

Я глубоко убежден, что перспективным, глубинным, коренным интересам США не отвечает клинтоновская глобальная модель пирамидальной структуры мира во главе с США. Этот подход истощит США, постепенно настроит против них все большее число стран, обострит расовые и национальные проблемы в США и, самое главное, снизит темпы научно-технического прогресса в США. Достаточно напомнить, что в пятидесятые годы США не собирались серьезно заниматься ни ракетами, ни космосом. Будь они тогда во главе пирамидального глобального мира, мир еще десятилетия не вышел бы в космос. Наличие конкурирующего центра силы в виде СССР стало решающим фактором прогресса.

Я уверен, что действительно дальновидные силы, по-настоящему думающие о будущем США и Западной Европы, в конце концов поймут бесперспективность нынешних решений и подходов.

Кризис начала XX века, когда традиционный капитализм исчерпал свои резервы и вышел на свои пределы роста, когда возникла потребность в новом строе, цивилизованный мир преодолеть не сумел, втянулся в мировую войну и оказался питательной средой для появления тоталитарного государственного социализма - национального (фашистского) и интернационального (советского).

Только после катастрофы 1929-1931 годов в США начали появляться рузвельтовские программы перехода к постиндустриальному строю - как реальной альтернативе и гитлеризму, и сталинизму.

То, что сейчас делается, скорее подпитывает и стимулирует австрийский нацизм, чем борется с ним. Чтобы кризис начала XXI века, требующий глобализации и интеграции, не стал источником прежних, а возможно, и новых антицивилизационных процессов, надо как можно скорее преодолеть нынешние тупиковые концепции интеграции и глобализации и противопоставить им другую, но именно демократическую альтернативу.