Запад обкатывает свою "доктрину Брежнева"

	Популист Хайдер неугоден ЕС. Фото АП

ПОЖАЛУЙ, еще никогда за все послевоенные десятилетия маленькая Альпийская Республика не сталкивалась с такой лавиной внешних предупреждений, внушений и угроз, как сейчас. Восток в лице российской преемницы былого СССР, перед которым некогда трепетала и Австрия, ведет себя смирно, зато в западных союзах и блоках ей показывают кулак все, кому не лень. И все из-за того, что в Вене распалась красно-черная коалиция, а о новой договариваются лидер консервативной Австрийской народной партии (АНП) Вольфганг Шюссель (он же пока вице-канцлер, министр иностранных дел и в этом качестве председатель ОБСЕ) и "правый крайний", но не в австрийском футболе, а политике Йорг Хайдер, возглавляющий Австрийскую партию свободы (АПС), добившуюся второго места на последних выборах в Национальный совет страны.

14 членов Евросоюза заявили своему 15-му партнеру, что заморозят свои двусторонние политические контакты с ним, если в Вене создадут "черно-голубую" правительственную коалицию народников с праворадикальной партией Хайдера. Вчера грозный рык раздался и из-за океана. Представитель Национального совета безопасности США предупредил, что в таком случае Вашингтон предпримет шаги к международной изоляции Вены и, более того, пересмотрит отношения с ней "по всему спектру", не говоря уже о том, что проявит солидарность с возможными мерами Евросоюза. Белый дом также подтвердил это заявление как свою официальную позицию.

По-своему на лидерство в этой кампании претендует Израиль. Министр иностранных дел Давид Леви оповестил вчера, что его страна должна возглавить международные акции против вхождения хайдеровцев в состав возможного нового правительства, а пока Тель-Авив уже отзывает своего посла из Вены. Даже Польша, тоже желая быть в первых рядах как дисциплинированный член НАТО и кандидат в члены ЕС, как заявил представитель ее МИДа, оказывается, тоже "разделяет и понимает озабоченность по поводу участия австрийской правой партии в правительстве в Вене".

Все это накатывается на Австрию, словно девятый вал. Федеральный президент страны Томас Клестиль оказался в труднейшем положении между Сциллой и Харибдой. Он выжидает, "изучая" представленную ему правительственную программу АНП - АПС. Если дать поручение Вольфгангу Шюсселю на формирование такого кабинета, это чревато политическими и экономическими карами осерчавших западных партнеров. Объявить в качестве единственной возможной альтернативы новые выборы - значит пойти на риск еще большего обвала, поскольку все опросы общественного мнения предрекают в этом случае сокрушительную победу АПС с неизбежной претензией Хайдера на канцлерство (а пока он отказывается входить в венский кабинет, заявив, что остается главой правительства в земле Каринтия).

Все поведение Запада в отношении Австрии опять официально мотивируется моральными и гуманитарными категориями. Но на сей раз речь идет не о разрешении какой-либо международной ситуации типа косовской или военной, как в Чечне, а со всех точек зрения о чисто внутриполитической проблеме австрийцев. Да, Хайдер не подарок. Он похваливал эсэсовцев, "трудоустройство" в "Третьем рейхе", от его взглядов на ситуацию в Австрии разило порой махровым национализмом. И все-таки отчего так ополчились ныне из-за него на Вену "сильные мира сего"? Ведь еще не так давно они не шли на баррикады, когда в итальянское правительство при Берлускони был взят "Национальный альянс", выросший из неофашистской партии. Так что в "моральном подходе" Запада явно присутствует немалая толика лицемерия. Другое дело, что его поведение напоминает попытку внедрить наряду с натовской стратегией, допускающей произвольное вмешательство в конфликты по всему миру, некую свою "доктрину Брежнева", с помощью которой можно диктовать внутриполитические условия и угодные комбинации членам собственных союзов. Иными словами, как ни крути, но в австрийском варианте лозунга т.н. гуманитарной интервенции опять-таки просматривается попытка перечеркивания суверенитета как одного из базовых принципов международного права.

Если подходить к нынешнему австрийскому круговороту с точки зрения проблем, имеющих отношение к европейской безопасности, то обращает на себя внимание, что их-то страны НАТО и ЕС тщательно обходят. Между тем известно, что в Вене есть политические силы, ратующие за отказ от постоянного нейтралитета и вступление в Североатлантический блок. Заслоном этому всегда была Социалистическая партия Австрии, а сторонники НАТО гнездились среди народников. Весьма вероятно, что коалиция АНП - АПС, возглавляемая консерваторами, будет склонна к вхождению Австрии в НАТО. Это не может не интересовать Россию, которой далеко не безразлично неукоснительное соблюдение государственного нейтралитета дружественной нам страны. Но Москва пока не выражает своих эмоций.

ВЕРОЯТНО, сегодня это не вполне очевидно, но беспрецедентный демарш, предпринятый 14 странами ЕС в отношении своего пятнадцатого партнера - Австрии, для Новой Европы может иметь последствия, сопоставимые разве что с результатами прошлогоднего косовского кризиса. Во всяком случае, для формирующейся ныне (хотя и достаточно вяло) европейской наднациональной общности, которую президент Италии Карло Адзелио Чампи назвал на днях Pax Europea, политический казус, связанный с именем австрийского праворадикального лидера Йорга Хайдера, должен стать своеобразным моментом истины. Чтобы понять природу этого неожиданного феномена, попытаемся для начала ответить на некоторые неизбежные вопросы.

Первый из них: что послужило причиной нынешнего европейского кризиса? Очевидно, что победа австрийских либерал-националистов на октябрьских парламентских выборах, которая фактически положила конец безальтернативному 60-летнему господству социал-демократов и народников, сиречь левоцентристского альянса в Альпийской Республике. Молодая партия Хайдера в результате демократического и свободного волеизъявления граждан стала второй по значению политической силой Австрии, пусть всего на 415 голосов, но все-таки обойдя матерых народников.

Второй вопрос: чем не устраивает и определенно пугает европейских лидеров Хайдер? Во-первых, своим четко продекларированным антиевропеизмом, а также откровенной приверженностью к ксенофобии и национал-популизму. Либеральная западная пресса сейчас часто называет Хайдера нацистом, хотя в строгом смысле слова это и не совсем верно. Впрочем, симпатии Хайдера к национал-социализму, его фактическое оправдание концлагерей и массового уничтожения евреев, а также его неоднократные реверансы в сторону бывших эсэсовцев вполне ясно обрисовывают имидж этого австрийского политика новой волны. Правда, в отличие от своего печально знаменитого земляка, полагавшего, что все беды в мире проистекают от засилья евреев, Хайдер считает, что на его родине появилось что-то слишком много вообще иностранцев.

"Если к власти в Австрии придет партия, говорящая на языке ксенофобии и не уважающая основные ценности европейской семьи, мы не сможем поддерживать с этой страной такие же отношения, как прежде", - заявил Антониу Гутерреш, премьер-министр Португалии, председательствующей ныне в ЕС. Упомянутые им ценности, сформулированные в статье 7 Амстердамского договора, и стали основанием для европейского ультиматума Вене, который предусматривает прекращение официальных двусторонних политических контактов между Австрией и ЕС, отказ от рассмотрения австрийских кандидатур на международные должности и придание сугубо "технического" статуса австрийским послам в европейских столицах. И все это, напомним, в случае образования коалиционного правительства народников и либерал-националистов. Во вторник вечером из Вены пришло известие, что согласие относительно программы будущего кабинета, создаваемого на основе вышеприведенной партийной формулы, достигнуто. Так что же, Европа "пятнадцати" стоит на пороге холодной войны с одним из своих государств-членов?

Трудно сказать, какими будут дальнейшие шаги ЕС на этом пути, поскольку вхождение правых радикалов Хайдера в новое австрийское правительство - дело практически решенное. Одновременно ясно, что избранная Европой с подачи Парижа и Брюсселя форма давления на Австрию по сути своей контрпродуктивна, ибо явно ущемляет национальные чувства многих австрийцев, которые не согласны с переводом их демократии в некую "вторую лигу". На деле же ЕС своими жесткими заявлениями способствовал резкому росту популярности сторонников Хайдера. Опросы общественного мнения показывают, что, если бы выборы в Австрии состоялись сегодня, то есть после европейского ультиматума, либерал-националисты стали бы ведущей партией страны. Кстати, этот фактор существенно сузил поле для маневра президента Томаса Клестиля, который в сложившейся ситуации уже не мог назначить новые выборы и которому оставалось лишь пригласить Хайдера и лидера народников Вольфганга Шюсселя во дворец Хофбург. (К слову, Шюссель, до сих пор возглавлявший австрийский МИД, заявил: "Австрия - не развивающаяся страна, и мы не потерпим уроков демократии ни с чьей стороны".)

Могли ли "четырнадцать" не реагировать на опасность прихода Хайдера к власти? Очевидно, что не могли, ибо дело не только и не столько в идеологической несовместимости, сколько в конкретной угрозе затянувшемуся процессу европейской интеграции, который имеет ярко выраженные политический и моральный аспекты. Тем более Новая Европа не могла позволить себе привычно равнодушного созерцания после того, как конфликт вокруг Косово во многом перевернул устоявшиеся представления об иерархии принципов международного права и даже ввел в повседневный политический обиход понятие "гуманитарная интервенция". Другое дело, что инициаторами этих перемен тогда выступили США, а выиграл от косовской войны не столько Pax Europea, сколько Pax Americana. Безусловно, силы, выступающие за формирование эффективной единой политики ЕС в ответ на вызовы глобализации, не могли оставить казус Хайдера без ответа.

При этом брюссельские стратеги упустили из вида ряд весьма существенных обстоятельств. Скажем, реальную остроту проблемы иммигрантов, составляющих ныне более 10 процентов населения Альпийской Республики. Или взрыв национал-популистских настроений, отмеченный вовсе не только в Австрии, но и во всей "альпийской зоне", в частности в Швейцарии. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что Австрия, лидеры которой традиционно представляли свою страну лишь как жертву нацизма, не смогла до конца честно и последовательно свести счеты с прошлым, как это, например, сделала Германия.

Но главное пожалуй, состоит в том, что лидеры Новой Европы не захотели экстраполировать казус Хайдера на другие страны континента, увязав его с происшедшим в них после крушения Берлинской стены коренным изменением политических координат. По сути дела, в Австрии с нынешней победой Хайдера рухнула система власти - вышеупомянутая безальтернативная левоцентристская коалиция, - которая продержалась там все послевоенное время. Примерно то же самое восемь лет назад произошло в Италии, где антикоррупционная операция "Чистые руки" похоронила так называемую Первую Республику, основанную на разделении власти между коммунистами, социалистами и христианскими демократами, при явной гегемонии последних. Теперешний громкий скандал, сотрясающий стены нового бундестага в Берлине, вполне может стать началом такой же масштабной эрозии системы власти в Германии на фоне заката некогда всесильного Христианско-демократического союза. Возникает даже крамольная мысль: а не был ли нынешний ультиматум ЕС адресован не столько Хайдеру, сколько новым германским правым, сжатые в кулак руки которых уже видны из-за широкой спины уходящего в политическое небытие Гельмута Коля? Понятно, что австрийский вариант развития событий в объединенной Германии может означать подлинный конец Новой Европы.

Как бы там ни было, но казус Хайдера как никогда ясно продемонстрировал сущностное противоречие между процессом экономической и политической интеграции, неизбежной в условиях глобализации, и принципом верховенства национального суверенитета государств, действующих в рамках классической представительной демократии. Если во время косовского кризиса Запад мог объяснять законность своего вмешательства во внутренние дела суверенного государства - Югославии - ссылками на "преступный режим Милошевича", то в случае с Австрией такого рода аргументы не работают, ибо тогда придется признать второсортность австрийской демократии. А демократия, как и осетрина, не может быть второй свежести: или она есть, или ее нет.

Противоречие между экономической интеграцией и принципом национального суверенитета на Западе, несомненно, осознают многие. Правда, выводы из этого делаются зачастую прямо противоположные. Скажем, бывший министр иностранных дел Италии, известный либеральный экономист Антонио Мартино в связи с казусом Хайдера заметил: "Одно дело, когда свободное движение капиталов карает ошибочные действия правительств, - это весьма полезно. И совсем другое дело - это цензура мнения избирателей, которые сделали партию Хайдера второй партией своей страны. Мы как раз являемся свидетелями этого. Но Хайдер же не совершал государственного переворота... Мы возмущаемся Хайдером, но нас не смущают итальянские левые, находящиеся у власти, в рядах которых есть люди, получавшие деньги от КГБ". Оставляя в стороне политические пристрастия Мартино, следует признать, что его аргументы не лишены смысла. В условиях смены вех в Европе после окончания глобального противостояния с коммунизмом пересмотр основополагающих принципов международного права и даже самих основ функционирования демократических институтов в целях создания Pах Europea может стать новой реальностью ХХI века. Впрочем, сначала дождемся последствий нынешнего ультиматума "четырнадцати".