Владислав Дунаев "РОССИЯ вновь на марше" - так начинается одна из серии статей Мора Рейнолдса, опубликованных в газете "Лос-Анджелес таймс" в первые дни нового года. Впервые, считает автор, после распада СССР в России рождается новое чувство национального предназначения, формируется идея сильного государства, судьба которого не зависит от воли Запада. Возможно, Владимира Путина нельзя назвать инициатором этого процесса, однако сегодня именно он стал его воплощением, предложив своим соотечественникам своего рода новую систему убеждений - веру в будущее России: "Слишком рано хоронить Россию как великую державу... Несмотря на все трудности┘ стране предстоит достойное будущее". Таким образом, политика нового руководителя России призвана послужить восстановлению утраченного чувства самоидентификации и предназначения нации - "того, что русские называют национальной идеей".
Россия тяжело переживает утрату национальной идеи, утрату четкого представления относительно собственного государства, гимн которого все еще лишен текста, флаг которого все еще не получил формального одобрения парламента. В одной из статей автор приводит слова директора Института США и Канады Виктора Кременюка: "Путин попал в точку┘ он появился в нужное время в нужном месте и нашел правильные слова, так что люди, многие годы таившие обиду и разочарование, что их некогда мировая держава опустилась до статуса страны третьего мира, откликнулись на его зов".
Говоря о Путине как о "государственнике и державнике", автор разъясняет американскому читателю значение русского слова "держава", которое, как он подчеркивает, Путин употребляет для обозначения понятия "великая нация": "держава", пишет Рейнолдс, это "мощное государство, способное отстаивать свои права и не нуждающееся в том, чтобы держать ответ перед кем бы то ни было". В связи с этим он приводит слова Путина, которые привлекли его внимание: "Россия была и будет великой державой. Это предопределено ее исконными географическими, экономическими и культурными особенностями".
Естественно, что в связи с приходом нового российского лидера американцев в первую очередь волнует два вопроса - будут ли продолжены демократические реформы, направленные на развитие рыночной экономики, и какой характер приобретет внешняя политика России. Отмечая, что на руках Путина после отставки первого российского президента оказалось немало проблем, в том числе фундаментального характера, что делает будущее России в глазах Запада чрезвычайно труднопредсказуемым, Рейнолдс тем не менее оставляет место оптимизму: "...несмотря на восемь лет лишений и унижений, Россия смогла не скатиться назад к абсолютному авторитаризму. Пока Ельцин руководил страной, надеждам на демократию и свободу в полной мере, возможно, и не было суждено осуществиться, но, во всяком случае, эти надежды не были загублены".
Безусловно, Запад настораживает путинский тезис относительно необходимости сильной централизованной государственной власти. По этому поводу в одной из статей Рейнолдса говорится: "Путин настаивает, что централизованный государственный контроль не противоречит рыночной экономике, он выступает против "заимствованных из иностранных учебников абстрактных моделей и схем", полагая, что элементы рыночной экономики должны вводиться постепенно и осторожно, при этом с оглядкой на российскую специфику. Хотя тезисы нельзя назвать откровенно антизападными, они свидетельствуют о том, что Путин намерен иметь дело с Западом лишь на своих собственных условиях".
Итак, заключает Рейнолдс, налицо все признаки того, что Путину, может, удастся сделать то, в чем идеологи-стратеги Кремля до него потерпели явное поражение, - всколыхнуть и повести за собой воспрянувшую вновь Россию. По его мнению, немалая "заслуга" в этом принадлежит самому Западу, точнее, НАТО, принявшему вопреки протестам со стороны России решение о бомбежках ее традиционного союзника - Югославии. События на Балканах вызвали беспрецедентный взрыв возмущения среди русских, граничащего с отчаянием, от сознания своей беспомощности и отстраненности от решения судеб мира. "Балканская кампания явилась поворотным моментом, когда русские убедились в том, что Запад не является больше другом России", и сегодня мало кого из русских способна огорчить критика со стороны Запада в отношении политики в Чечне. Более того, многие русские, и прежде всего военные, по-видимому, находят своего рода удовлетворение от сознания, что политика их страны вызывает подобное недовольство, полагая, что Россия тем самым "платит" Западу по заслугам.
Владислав Дунаев,
Сан-Франциско
ОТСТАВКА Бориса Ельцина и передача им всей полноты президентской власти в руки Владимира Путина не могла не вызвать немедленной реакции в Италии, которая в силу целого ряда исторических, политических и экономических причин является на Западе своеобразным полюсом доброжелательного прагматизма и конструктивности в отношениях с Россией. Во всяком случае, именно таким духом проникнуты послания руководителей итальянского государства, которые были направлены в Москву уже 31 декабря. Примечательны и высказывания министра иностранных дел Ламберто Дини в интервью влиятельной туринской газете "Стампа": отдадим дань заслугам Ельцина, он ожидает от Путина "продолжения дела своего предшественника" в том, что касается осуществления политических и экономических реформ, и ответственного партнерства с Западом. В результатах думских выборов Дини усматривает стремление электората повысить "управляемость" Россией и поддержать "прагматические силы". Наконец, "в Чечне имеет место исключительно прискорбный конфликт, но не геноцид. Там нет в наличии чрезвычайных гуманитарных обстоятельств, которые вынудили международное сообщество вмешаться в Косово".
Очевидно, что более благожелательного подхода со стороны одной из стран - участниц "большой семерки", активнейшего члена ЕС и НАТО, Москве трудно было ожидать. Тем не менее также ясно, что в Италии, как и на Западе в целом, наблюдается определенная настороженность по отношению к Путину, имя которого прочно связано со второй чеченской войной и с некоторыми подозрениями о его склонности к авторитаризму.
Вот, например, характерный пассаж из комментария "Стампы": "Путин принадлежит к поколению "внуков Брежнева", выросших во времена, когда эпоха идеалов уже была похоронена застоем. Это поколение давно ждало момента, чтобы вырвать власть (и собственность), которую номенклатура держала в руках "в интересах народа". Это поколение одурачило поколение "детей Хрущева", идеалистов, которые придумали перестройку, запутавшись затем в своих мечтах.
Великая догадка Путина состоит в том, что он понял: основной политический акт заключается в выборе противника. Русские не хотят идеалистов, они хотят победителя. Чтобы удовлетворить их ожидания, существует Кавказ - погруженная в хаос окраина, где произошло унижение бывшей великой державы. Но и этого мало. Русские после многих лет медицинских бюллетеней, президентских "простуд" и "гриппов" требуют лидера, который может показать мускулы, который занимается каратэ (в реальности - дзюдо. - С.С.), который в Новый год летит на вертолете в окопы. В общем, русским нужен человек провидения, который загонит в угол Запад, все продолжающий читать лекции и болтать о джефферсоновской демократии в стране, где идет борьба за выживание".
Впрочем, этот комментарий вовсе не означает, что в политической среде, где соображение дипломатического политеса естественным образом отбрасывается, фигуру Путина пытаются представить исключительно в зловещем свете.
Вот, например, как последний кремлевский сюжет препарирует обозреватель газеты "Коррьере делла сера" Франко Вентурини: "Необходимо сразу понять, что, в случае если Путин останется в марте в Кремле по воле избирателей, он не будет вторым Ельциным. Его стиль правления более решителен благодаря союзу с военными. Его экономическое видение, подразумевающее рынок, но также и опеку государства, более консервативно. Более жесткой, надо надеяться, будет и его борьба с коррупцией". "Если Борис Ельцин выиграет пари, связанное со своей отставкой, Россия бывшего агента Путина не будет легким собеседником для Запада. Остается пожелать, чтобы в обмен на это пришли стабильность и законность без авторитаризма. В таком случае и Запад сможет сказать, что он выиграл свое российское пари", - заключает Вентурини.
Еще один весьма внимательный наблюдатель современной российской действительности, бывший посол Италии в Москве Серджо Романо предлагает собственный ответ на обеспокоенность Запада в связи с появлением в Кремле такого политика, как Путин. Весьма примечательно, что при этом он призывает лидеров западных демократий сделать выводы из своей во многом близорукой политики в отношении России.
Объясняя беспрецедентно быстрое восхождение Путина на российской властный Олимп, Романо в качестве первопричины называет слабость "больного и находящегося под угрозой прокурорских расследований" Ельцина, которому нужен был "преемник, гарантирующий неприкосновенность и спокойную старость". "Однако он не выбрал бы Путина, если бы не верил, что тот обладает качествами, необходимыми для руководства Россией в нынешних и будущих кризисах, - пишет Романо. - Он холоден, жесток, энергичен. Возможно, только он способен навести порядок в коррумпированной администрации и одновременно выиграть чеченскую войну. Будет ли он избран президентом в марте? Ответ на этот вопрос зависит прежде всего от исхода военной операции в Чечне. Будет ли он, если останется в Кремле, демократическим президентом? Ответ на этот вопрос зависит и от Запада. Путин будет демократом в пределах того, насколько им сегодня вообще можно быть в России, если демократии, вместо того чтобы расширять НАТО вплоть до ее границ и обращаться с ней как с потенциальным противником, наконец-то решаться обращаться с Россией как с партнером".
Проблему соотношения демократии и президентской власти в современной России затрагивает и дуайен иностранного журналистского корпуса в Москве Джульетто Кьеза. В статье "Владимир на распутье" с присущим ему сарказмом Кьеза пишет, что выдвижение Путина на высший пост в государстве стало "результатом алхимии, сотворенной в коридорах умирающего режима". "В ближайшие месяцы российское общественное мнение, вероятнее всего, нам будет преподноситься как безусловно рукоплещущее лидеру, который целиком предан "защите частной собственности" и поискам согласия с Западом в обмен на существенное ограничение демократических свобод, замаскированное под официальный подарок", - предупреждает западного читателя Кьеза. Он убежден, что новый российский руководитель в духе заветов Макиавелли будет либо "мочить" противника, чтобы он уже не смог прийти в себя". "В этом случае нас ожидают новые периоды насилия над демократическими нормами, для того чтобы убрать с пути всех возможных альтернативных кандидатов за исключением коммунистов, которые вполне удобны", либо "коррумпировать" противника, принуждать его "играть роль дублера, создав золотые мосты для его отступления".
"Остается подождать, согласится ли Владимир Путин, облаченный безграничной и практически бесконтрольной властью, разделить ее со своими крестными отцами и демиургами - Борисом Березовским и Анатолием Чубайсом. В настоящий момент это самый большой вопрос. Искушение действовать самостоятельно будет велико. И еще более велико оно станет с течением времени. И столь же велика будет необходимость освободиться от "менторов", которые концентрируют на себе ненависть широких масс и которые будут представлять собой препятствия и неприятные помехи для того, кто действительно хочет олицетворять надежды России и русских на реванш", - завершает свой достаточно суровый прогноз Кьеза.
Сергей Старцев
Рим
Дарья Гармоненко 