Рынок вместо революций

	Популярность военных - величина непостоянная даже в Латинской Америке, привыкшей к их власти в уходящем столетии. Фото АП

Уход с политической арены Аугусто Пиночета, покинувшего сначала президентский дворец, а в прошлом году и пост главнокомандующего чилийских вооруженных сил, ознаменовал в глазах мирового общественного мнения конец эпохи военных диктатур в Латинской Америке. Длилась она - с небольшими перерывами на гражданское правление - практически с момента обретения странами этого региона независимости в 20-е годы XIX века.

Считалось естественным, что теперь на смену "гориллам" к власти придут добропорядочные буржуазные политики. В общем-то, так оно и случилось. Однако латиноамериканские общества вальсировали под их музыку недолго. Известный английский политический обозреватель Джениффер Рич этим летом не без недоумения отметил, что в Южной Америке накануне выборов в целом ряде стран именно левые силы, которые подавлялись диктаторами в мундирах, имеют отличные перспективы прийти к власти. Таким образом, в новое тысячелетие латиноамериканцы могут войти "с левой ноги".

Соответствующих признаков достаточно. В 1997 году сенсационную победу на выборах мэра Мехико, столицы Мексики, одной из ведущих стран региона, одержал Куаутемок Карденас, лидер, объединивший почти все левые силы страны в Партию демократической революции. Затем та же партия получила большинство в парламенте. Считается, что президентское кресло Карденасу почти обеспечено.

В Чили в гонках за президентский пост лидирует кандидат-социалист Рикардо Лагос, прямой наследник некогда свергнутого Пиночетом Сальвадора Альенде (выборы состоятся 11 декабря этого года).

Луис Игнасиу да Сильва, знаменитый Лула, стойкий марксист и борец против военных режимов в Бразилии 60-80-х годов, стал фигурой номер два на политическом Олимпе страны. Считается, что стать номером первым ему по силам.

Однако наиболее радикальные превращения претерпели левые партизанские движения и партии в Сальвадоре, которые долгие годы вели вооруженную борьбу против правых режимов. Они ныне объединились в Фронт национального освобождения и могут рассчитывать на успех на президентских выборах в этом году.

У этой тенденции уже появилось научное обоснование, есть и весьма авторитетные сторонники среди латиноамериканской политической элиты. Так, Хорхе Кастаньеда, авторитетный политолог и постоянный автор ряда таких уважаемых на Западе изданий, как "Тайм" и "Ньюсуик", и его бразильский коллега Роберто Мангабейра Унгер (сам Кастаньеда по происхождению мексиканец) сформулировали в памфлете "Латиноамериканская альтернатива" тезис о "демократизации рыночной экономики". По их мнению, его проведение в жизнь неминуемо изменит институты рыночной экономики и само буржуазное государство в интересах "тех, кто внизу". Суть идеи в том, чтобы решать насущные проблемы, начиная с весьма прозаичного повышения покупательной способности малоимущих. Тогда каждый трудящийся превратился бы в более активного субъекта рынка и тем самым стал бы в конце концов стимулятором его развития. Такую программу, строго говоря, правильнее было бы назвать не левой, а стопроцентно левоцентристской в латиноамериканском понимании.

Среди сторонников такого подхода называются Лула, Карденас, бывший президент Бразилии Итамар Франку, бывший никарагуанский вице-президент Серхио Рамирес и другие. В конце 1997 года они встретились в аргентинской столице Буэнос-Айресе и создали консультативную группу под названием "Буэнос-Айресская инициатива".

Легко заметить ее социал-демократическую подкладку. Но и другие отряды левых сил также набирают силу. В Аргентине, например, возник журнал "Тесис Онсе". Его название переводится, как "Одиннадцатый тезис". Речь идет о том Марксовом тезисе о Фейербахе, где говорилось о способности человека преобразовывать общество. Редакция этого журнала ищет пути осмысления латиноамериканской действительности с марксистских позиций. Ее подход смыкается с идеей "демократизации рыночной экономики". Не случайно именно редакция "Тесис Онсе" стала штабом "Буэнос-Айресской инициативы".

Если говорить о коммунистах, то в Бразилии они активно сотрудничают с Лулой, а мексиканские составили костяк Партии демократической революции. Коммунисты Чили в союзе с "зелеными" возвращаются в политическую жизнь страны. В Сальвадоре ФНО почти на 100 процентов состоит из организаций, ранее вышедших из компартии в результате внутренних споров. За Фронтом идет 33 процента электората. Он провел своего кандидата в мэры Сан-Сальвадора, столицы государства, и контролирует муниципалитеты, где проживает более двух третей населения страны. Уругвайский Широкий фронт, главным создателем которого являются коммунисты, стабильно набирает треть голосов избирателей и контролирует мэрию столицы Монтевидео.

По мнению аналитиков Института Латинской Америки РАН, в третье тысячелетие вступят ведомые левоцентристскими правительствами Мексика, Сальвадор, Чили, Уругвай, Гайяна, Ямайка и Аргентина. Но это будут правительства не упертых догматиков-бомбистов, ведущих дискуссии вокруг каждой запятой в Марксовом "Капитале", а сугубые прагматики-эволюционисты. Таковы новое лицо и сущность большинства нынешних латиноамериканских левых.

Здесь есть смысл напомнить о судьбах и других главных и второстепенных действующих лиц ожесточенной борьбы левых и правых сил в Латинской Америке, которую в 60-е - 80-е годы часто называли "пылающим континентом". Так, "герои" времен генеральских хунт в Аргентине (1976 - 1983 годы), отдававшие приказы и участвовавшие лично в массовых репрессиях, в основном уже сидят по тюрьмам. Это генерал Хорхе Видела, адмиралы Эмилио Массера и Антонио Ваньек и другие. Жана Клода Дювалье, Бэби Дока, гаитянского диктатора, сына и наследника другого диктатора Гаити - Папаши Дока Франсуа Дювалье, разыскивают патриоты этой карибской страны. Они хотят расправиться с ним за зверства, с помощью которых эта династия тиранов держалась у власти с конца 50-х по середину 80-х гг.

Более удачливым оказался другой гаитянский узурпатор - полковник Рауль Сердосса. Ему удалось, прихватив с собой миллионы долларов из госказны, найти убежище в Панаме. Там же обретается бежавший из Гватемалы ее президент Хорхе Серрано, за которым тянется шлейф из обвинений в политических убийствах и коррупции. Серрано также отнюдь не беден. На берегах Панамского канала компанию этим двоим составил Абдала Букарам, смещенный в середине 90-х президент Эквадора. Сезон же отдыха в этой стране для экс-правителей еще в 1980 году открыл иранский шах Мохаммед Реза Пехлеви. А сейчас в местной печати часто появляются публикации о немалых закупках в Панаме недвижимости "новыми русскими".

Меньше всех повезло Анастасио Сомосе Дебайле, последнему представителю правившей с середины 30-х по конец 70-х гг. династии никарагуанских диктаторов. Его уничтожила в 1980 году в парагвайской столице Асунсьоне группа аргентинских левых, направленных туда по просьбе пришедших к власти в Никарагуа в 1979 году левых марксистов-сандинистов.

Кстати, в Никарагуа сейчас проживают более тысячи былых яростных оппонентов Сомосы, Виделы, Дювалье и других диктаторов, а также капиталистической системы вообще. Буквально в последние дни и недели одиннадцатилетнего сандинистского правления все они получили никарагуанские паспорта. Здесь нашли приют не только никарагуанцы, но и ультралевые итальянцы из "красных бригад", немцы из "фракции Красной армии" Баадер-Майнхоф, экстремисты-исламисты, состоявшие на содержании Муамара Каддафи, и многие другие.

Ныне большинство этих людей доказывают справедливость формулы одного французского романиста, который как-то написал примерно следующее: "Если в 20 лет ты не левый радикал, то у тебя нет сердца; а если тебе за 40 и ты еще не консерватор, то Бог лишил тебя разума". Они превратились в респектабельных граждан среднего возраста и, как правило, женаты на никарагуанках. Их охотно берут на работу в туристический бизнес за знание иностранных языков. В небольшой пиццерии вас может накормить отличной итальянской пастой владелец заведения, повар и официант в одном лице, который участвовал в 1970-е годы в терактах "красных бригад" в Милане и Болонье. Или вашу машину умело отремонтирует в ближайшей автомастерской бывший боевик баскской националистической организации ЭТА, чьи руки умеют привычно собирать часовые механизмы для бомб.

Многим из них нет пути на родину. Там их ждет иногда очень суровое судебное наказание. До сих пор их "пасут" спецслужбы ряда стран. Сладкой такую жизнь не назовешь. Но выдачи из Никарагуа, как и из Панамы, нет, за очень редкими исключениями.

Впрочем, повезло не всем. Карлос Ильич Рамирес, некогда колумбийский студент Университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы и завсегдатай Латиноамериканского семинара в московском Доме дружбы, считавшийся левым террористом номер один в мире, ныне сидит во французской тюрьме. Он остается нераскаявшимся марксистом, считающим, что светлый путь в будущее может быть только насильственным. Сидят в перуанских тюрьмах боевики партизанской марксистской организации "Сендеро Люминосо" (переводится как "светлый путь"). Занимают свои камеры в Германии и Италии члены группы Баадер-Майнхоф и активисты "красных бригад". Где-то в Танзании затерялся Менгисту Хайле Мариам, бежавший из Эфиопии ее "красный" император. Но последнее - уже из серии легенд.