Бен Ладен в контексте Чечни / В мире / Независимая газета


	В качестве орудия пропаганды ислама бен Ладен выбирает вовсе не книги. Фото АП

В ТЕЧЕНИЕ последнего года в связи с дагестанскими событиями, взрывами в Москве и других городах России, а затем с антитеррористической операцией в Чечне в центре внимания наших СМИ и общественности оказалась фигура Усамы бен Ладена. В силу некоторых особенностей стилистики, прежде всего телевизионной, вокруг этой фигуры создан определенный ореол таинственности, придающий как самому этому оператору транснациональной и трансконтинентальной террористической деятельности, так и всему, что связано с ним, загадочно-мистический оттенок. За такой подачей, на мой взгляд, можно усмотреть политические интересы тех кругов, которые сами не связаны ни с исламом, ни с конкретными действиями так называемых "исламских фундаменталистов", но хотели бы дирижировать ими и использовать их ради достижения своих глобалистских или более узких целей. Тем более важным мне представляется в этом контексте рассеять мистическую завесу, воздвигнутую вокруг Усамы бен Ладена, как, впрочем, и вокруг всего остального "загадочного" и "таинственного", что нагромождено за последние годы вокруг Чечни и чеченских событий, поскольку, если говорить об интересах России, о том, что сегодня поставлено на карту на Кавказе и не только на Кавказе, в этих интересах вовсе не запутывание ситуации, а четкое и ясное представление о происходящем. Особенно это относится к силовым структурам, правоохранительным органам, спецслужбам, в чьих непосредственных интересах - полная прозрачность видения всего, что делается не только в Чечне и вокруг нее, но и на дальних рубежах связи с чеченским театром действий.

Прежде всего следует отметить, что, когда говорят "Усама бен Ладен, саудовский миллиардер", - это уже указывает на то, что человек такого финансового калибра не может быть абсолютной загадкой просто потому, что финансы такого размера сами по себе не могут быть незаметными в мировом денежном обороте. Несмотря на достаточную закрытость саудовского общества, сведения финансового характера, как и другие статистические данные, связанные с Саудовской Аравией, стали достоянием арабской и мировой печати с тех пор, как эта страна уверенно вошла в число наиболее богатых и динамично развивающихся государств мира. Уже в 1980-е годы внимание читателя, просматривающего раздел "Кто есть кто в Саудовской Аравии", публикуемый в арабских журналах, невольно останавливалось на двух фамилиях- бен Махфуз и бен Ладен, входивших в первую десятку богатейших людей этой страны. К тому же их фамилии выпадали из ряда остальных, оканчивавшихся на "ибн Сауд", что означало принадлежность к правящей королевской семье. Действительно примечательно, что в стране, где общая численность принцев и принцесс рода Саудитов в то время превышала 30 тыс. человек, на 4-й и 7-й позициях по капиталу находились не только люди неправящего клана, но и не саудовцы по происхождению.

Итак, представители двух йеменских семейств, выходцы из Хадрамаута бен Махфуз и бен Ладен, уже в прошлом десятилетии прочно входили в верхушку богатейших людей Саудовской Аравии и в сотню богатейших людей мира. Первый, бен Махфуз, тогдашний директор Национального торгового банка Саудовской Аравии, обладал личным капиталом в 7 млрд. долларов, а бен Ладен, обладатель недвижимости во второй по значению святыне мусульманского мира - городе Медине, - 4 млрд. долларов. Причем, поскольку речь идет о личном капитале, следует представить себе и то, какие денежные потоки можно при таком капитале организовывать и какие обороты капитала контролировать. И это не игра воображения.

После ввода советских войск в Афганистан США и Саудовская Аравия решили поддержать "движение афганских моджахедов". Между США и Саудовской Аравией в этом вопросе наметилось определенное разделение труда: американцы брали на себя оказание военно-технической помощи моджахедам, включая поставку вооружения и оборудования, военно-техническую подготовку, организацию разведки и т.д., саудиты - финансовое обеспечение закупок вооружений и вербовки наемников в арабских и других мусульманских странах. Причем, поскольку оба йеменских семейства играли при саудовском дворе роль "олигархов", сходную с той, которую приписывают Березовскому или, скажем, Абрамовичу, именно на семейства бен Ладенов и бен Махфузов были возложены фактическая организация и осуществление финансирования афганской операции.

В этой связи представляется весьма сомнительным, что появление Усамы бен Ладена в Афганистане впервые в начале 80-х годов, т.е. в разгар афганской войны, можно объяснить только неким "душевным порывом", стремлением бороться с "неверными". Не сомневаясь в глубине его религиозности и фундаменталистской убежденности, следует отметить, что, будучи старшим сыном главы финансовой империи бен Ладенов, Усама к тому времени уже сформировался как зрелый бизнесмен и финансист, и поэтому вряд ли ему была уготована роль "рядового бойца исламского фронта", как иногда трактуется в печати его участие в афганских событиях прошлого десятилетия.

Гораздо логичнее предположить, что, учитывая его роль и место в семье и тем самым в саудовском истеблишменте, он с самого начала оказался в эпицентре саудовско-американских контактов в Афганистане и Пакистане, где базировались афганские моджахеды, И уж кому-кому, а американским спецслужбам должно быть доподлинно известно, как складывалось "афганское измерение" Усамы бен Ладена, как и почему происходила его трансформация в нынешнего "антигероя", "террориста # 1" в современной американской трактовке. Иначе говоря, в этом вопросе я разделяю позицию Александра Игнатенко ("НГ" # 197 от 21 октября) по поводу того, что "феномен бен Ладена" в его нынешнем виде в значительной мере изначально создан США, с той лишь разницей, что этот феномен создан не в "виртуальном", а в самом что ни на есть конкретном смысле.

Но это не конец истории, а, скорее, ее начало. В дальнейшем, с приходом к власти Горбачева, появилась надежда на восстановление советско-саудовских связей, прерванных по вине (или по глупости) СССР в 1930-е годы. Примечательно, что уже в начале перестройки именно круги, непосредственно связанные с семействами бен Махфузов и бен Ладенов, сыграли весьма полезную и деликатную роль в организации первых контактов, проложивших путь к восстановлению отношений между двумя странами. Если бы их план, который в огрубленной форме можно обозначить как "выход из Афганистана в обмен на крупномасштабное советско-саудовское сотрудничество", был вовремя и адекватно воспринят в Кремле, это могло бы стать для СССР гораздо более выгодной сделкой, чем предполагавшиеся западными эмиссарами аналогичные сделки по Восточной Европе. Так или иначе, но уже с того времени (особенно с конца 1980-х годов) семейства бен Махфузов и бен Ладенов перестали быть неизвестными для отечественных кругов, связанных с ближневосточной политикой, а в дальнейшем и для более широкого круга лиц в России. В 1990 г. в нашей стране впервые побывал младший брат Усамы, Тарик бен Ладен, также преуспевающий бизнесмен и финансист. Он контролирует Исламский банк - один из крупнейших на Ближнем Востоке, участвует в крупномасштабных экспортно-импортных операциях основных арабских стран. Его приезд непосредственно предшествовал установлению дипотношений между нашими странами. Тарик бен Ладен - фигура достаточно известная и в исламских кругах России и других стран СНГ, вполне лояльных к российскому и другим существующим режимам.

Семьи бен Ладенов и бен Махфузов и сегодня сохраняют свое место как в финансовом истеблишменте Саудовской Аравии, так и в более широком плане, причем не только на Ближнем Востоке. Так, семейство бен Махфузов заняло прочное место в мировом нефтяном секторе (включая американский), весьма успешно продвигаясь и на российский нефтяной рынок, принося пользу и выгоду стратегическим российским интересам.

Но дальше начинаются вопросы, которые, на мой взгляд, нуждаются в ответах. Если семейство бен Ладенов (я здесь сознательно отвергаю всякую связь с семейством бен Махфузов, ибо она в негативном поле относительно России никак не прослеживается) является достаточно респектабельной и лояльной частью саудовского истеблишмента, то как это согласуется с террористической деятельностью Усамы бен Ладена, которая должна приносить определенные неудобства Саудовской Аравии? Где вообще пролегает грань между терроризмом Усамы бен Ладена и вполне респектабельной деятельностью его семьи, ее интересами (очевидно долгосрочными, стратегическими) как на Ближнем Востоке, так и в России?

Собственно, эти два вопроса, мне кажется, следует адресовать не только саудовским, но и российским политическим кругам, ибо если наносится ущерб российским интересам, он, по логике вещей, касается и партнеров России, завязанных на эти интересы, и они тоже должны оказаться перед выбором.

Далее. Религиозные исламские круги, лояльные и заинтересованные в сохранении единства России, на примере событий в Дагестане и в самой Чечне почувствовали, что действия экстремистов и террористов наносят удар по историческим интересам ислама в России. Очевидно, в их интересах задаться вопросом: как соотносится лояльная миссионерская деятельность семейства бен Ладенов в России - финансирование строительства мечетей, религиозного обучения - с поддержкой Усамой бен Ладеном Хаттаба, Басаева и других террористов, подрывающих устои традиционного ислама в России?

Наконец, хотелось бы задать вопрос по поводу связи "феномена бен Ладена" с действиями США. Выше отмечалось, что "генетически" этот феномен в известной мере создан самими Соединенными Штатами. Однако в контексте антитеррористической операции в Чечне вокруг "феномена бен Ладена" стали происходить странные вещи.

Напомним, что первые упоминания о связи Усамы бен Ладена с чеченскими и иностранными террористами на Кавказе возникли в контексте известных дагестанских событий, причем это была направленная утечка информации американских и израильских спецслужб. И лишь позднее появились материалы, подтверждающие эту информацию, со стороны российских спецслужб. Однако в самое последнее время препарирование информации, включая текстовой и видеоряд, западными СМИ производилось таким образом, что связь Усамы бен Ладена с Чечней сначала была отвергнута, а затем как бы выпала из потока информации (исключение составили недавнее подтверждение этой связи израильской разведкой "Моссад" и последнее откровение сотрудника ЦРУ в журнале "Тайм". - "НГ"). И сегодня "феномен бен Ладена" подается совершенно отдельно, вне связи с чеченским контекстом.

Возникает вопрос: а не связана ли сегодняшняя активность США по выдаче или поимке Усамы бен Ладена со стремлением эту связь скрыть? И не является ли все это показателем стремления не покончить в действительности с терроризмом, а дирижировать и управлять им в своих стратегических интересах?